"ИСТИННЫЕ ЦЕННОСТИ"

Когда мы впервые встретились в Форбарр-Султане, молодой барраярский лорд уставился на меня столь неприкрыто жадно и недоверчиво, что я чуть не рассмеялся. У него на лице было просто написано крупными буквами: в жизни не ожидал увидеть ничего подобного, особенно среди деловых людей с Джексона. Смотри-смотри, хороший мой, подумал я тогда, зря ли в каталоге нашего Дома специально подбирали экземпляр, отвечающий твоим, прямо скажем, не афишируемым в свете вкусам?

Бедные вы варвары. Все ваши шестьдесят знатных семейств наперечет, в книге "Кто есть кто", изучай-не-хочу: блестящее подспорье для коммерческого и не только шпионажа. Когда барон остановил свой выбор на этой захолустной планете - причины ведомы лишь самому барону, зато следствия в наших руках, - начальнику службы безопасности дома было достаточно лишь пролистать роскошно изданную книгу. И выбрать вот этого. Молодой, неженатый, богатый любитель космических полетов... и хорошо сложенных мальчиков.

А я сложен более чем хорошо. И смотрюсь лет на десять моложе своего возраста. Впрочем, вполне соответствуя образу скромного секретаря господина Тарпана, коммерсанта, толкующего понятия таможни и контрабанды несколько более вольно, чем позволяют законы большинства замшелых планет.

Конечно, лорд Анри - я же могу его так называть? - заключил сделку с моим начальством отнюдь не ради моих красивых глаз. И все же мой взгляд явно добавлял удовольствия к деловому ужину в хорошем местном ресторане, которым барраярский лорд и джексонианский предприниматель скрепили свой договор. По мере того, как убывал уровень вина в бутылке, барраярец все чаще косился на меня. Я постарался, чтобы это зрелище было приятно взгляду. Полурасстегнутый воротник безупречно белой рубашки под скромным темным костюмом, едва заметная улыбка на губах и притягивающее взгляд искоркой микроскопического алмаза серебристое колечко в ухе. Да, объяснил я ему уже потом, мне нравятся драгоценности, но такая скромная персона, как младший секретарь, не может их себе позволить. Ни мое жалованье, ни этикет Архипелага этого не предусматривают. Разве что в качестве подарка от лица, занимающего высокое место в Доме. Что? Нет, увы, меня никто не отметил. Нельзя было прямее намекнуть "я свободен, можешь выбирать, дурачок". И не потребовалось.

Я пришел к нему уже на яхте. На пути обратно к планете, когда кораблик подобрал моего лорда с пересадочной станции; тонкий расчет - никто не пытался подкупить склонного к подозрительности барраярца компрометирующей связью до того, как мы закончили это дельце. И, разумеется, он и близко не приближался к проклятому лайнеру. Итак, я сидел с ногами в бархатном кресле в роскошной, отделанной настоящим деревом каюте, допивая уже третий бокал вина, и расчетливо болтал какие-то глупости с облегченным и радостным видом человека, свалившего с плеч непосильный груз, и с точностью до минуты знал, когда Анри - да, тогда уже Анри - подойдет сзади и запустит ладони мне под рубашку, так что пуговицы отлетят с белого шелка и запрыгают по полу, а я, ахнув, красиво выгнусь в спине и запрокину голову для поцелуя...

Я неплохой психолог и не дурак. По здешним меркам лорд-наследник - человек состоятельный, следовательно, среди его мотивов в этом деле авантюризм и романтика играли не меньшую (если не большую) роль, чем корысть. Поэтому молодому лорду досталось романтики по полной программе и еще с довеском: любовь страстного, но порядочного в глубине души юного джексонианца с глубоко трагической судьбой. А когда мы с ними измяли постель во всех мыслимых позах и лежали распаренные, отдыхая, я нашел удачную минутку сообщить шепотом на ухо, как льстит скромному галактическому сироте внимание настоящего аристократа. Клянусь, он проглотил все это. Так же охотно, как я... ну, скажем, недавнее шампанское.

После этого мы продолжили наше приятное знакомство уже на планете. Роман у нас вышел во всех смыслах образцовый. Любовник из барраярца был пылкий, но не так уж чтобы очень искушенный. А мои периодические вздохи о непременной необходимости расстаться, когда господин Тарпан увезет меня с собою обратно на Джексон, приятно подогревали уверенность лорда, что я не сяду ему на шею и не стану постоянной обузой. Он подшучивал над моим трепетом перед аристократией и не-мужским интересом к драгоценной роскоши, я скромно опускал глаза и говорил, что красивые вещи украшают жизнь и согревают память. Тогда он смеялся и примерял на меня тяжелые старинные - и явно женские - украшения из фамильной шкатулки, а я умело краснел и намекал, что к загорелой коже пойдет что-нибудь посветлее рубинов. Все обычно заканчивалось тем, что я оказывался в постели без украшений и одежды, зато в полной уверенности, что возбуждение накрепко отпечатало мою скромную просьбу в голове моего любовника.

Я не ошибся. Когда намеки на расставание стали более чем явными и мне пришло время вскорости улетать с Барраяра, мой милый лорд расщедрился на прощальный подарок, продемонстрировав, что среди его пороков значится похоть, но никак не скупость. Прекрасный импортный товар, завезенный в здешнюю ювелирную лавку для удовлетворения изысканных вкусов форов и их дам. Тройная нитка настоящего жемчуга, крупного, мерцающего, под самое горло, так что он ложится на ямочки ключиц, просто засветилась на смуглой, под вкус моего доверчивого барраярца, коже.

- О, спасибо! - задохнулся я от поддельного, но такого убедительного восторга. - Как роскошно!

Чересчур роскошно для бедного джексонианца. Зато как чудесно будет смотреться на белой женской шейке! Особенно, будучи украшенным небольшими, совсем незаметными химическими добавками, отчего-то не предусмотренными в первоначальном дизайне ожерелья.

Да, господин Тарпан работает на барона Бхарапутру, а вот я получил задание лично от баронессы. И справился с ним. Госпожа Лотос ждала долго, но и месть того стоит; она будет довольна свадебным подарком, который получит невеста Форкосигана в свою новогоднюю свадьбу.

Но о дальнейшей судьбе жемчуга его нынешнему дарителю, лорду Форбаталю, знать не обязательно.