|
Два симметричных полумесяца прилежно светили над императорским дворцом. Обе луны на небе Барраяра шли на убыль, их рожки игриво смотрели вверх. Бархатная темнота звездного неба не нарушалась искусственным освещением, а безопасность парка обеспечивали приборы ночного видения. Датчики движения включали подсветку на бордюрах дорожки, но только, если кто-то прогуливался ночью по дворцовому парку. Музыка из бального зала звучала торжественно и громко, огромные окна позволяли теням танцующих повторять за ними сложные движения танца отражений.
Его Величество Эзар Форбарра в компании бессменного шефа своей службы безопасности изволил гулять по аллеям дворцового парка. Следует отметить, что парк был спроектирован лично Его Величеством, в те редкие минуты, когда он мог себе позволить отдохнуть от государственных дел и позаниматься чем-то легкомысленным. Чинно и важно спустившись по ступенькам и отойдя на десяток шагов от дворца, Эзар с наслаждением расстегнул парадный мундир и вдохнул свежий ночной воздух.
— Фух, жарковато, однако. Пойдем, проветримся, — он свернул на боковую дорожку, петляющую среди зарослей кустарника причудливой формы.
— Слишком много бренди? – вежливо предположил у него за плечом Негри.
— Скорее слишком мало. А вот танцев больше, чем мне бы хотелось. Но я недостаточно стар, чтобы отказывать дамам. Ты разглядел ту смуглую девочку в красном, с которой я танцевал гранд-марш? Как ее зовут, не знаешь?
Негри включил ручной комм-линк, потыкал в его голографические светящиеся кнопочки.
— Мадам Лизель Фордиланд, овдовела полтора года назад, имеет малолетнюю дочь. У ее отца на Южном континенте серьезные проблемы с терраформированием, а если точнее, то с его финансированием. Месяц назад подавал прошение о выделении субсидии, получил отказ, потому как его отчеты по освоению предыдущей – были, хм, проще всего сказать — ужасающими.
— Казнокрад? – нахмурился Эзар.
— Похоже, что редкостный идиот. Отказался от техники, предоставляемой министерством терраформирования и положился на старый дедовский способ. Капитально погорел, в прямом и переносном смысле. Лесные пожары удалось погасить только с помощью армии.
— Идиот! А дочка у него – особа с огоньком. Жаль, что ее интерес подогрет искусственно. А что знает СБ о некой Жанне Форсман, которая заполучила меня на контрданс? Так умело и стремительно, что я просто не успел найти отговорку.
— Жанна Форсман, дважды в разводе, причина — бездетность, — вздохнув, зачитал Негри.
— Хех, так это хорошо, проблем меньше, — крякнул себе под нос Эзар.
— Но тоже имеются нюансы. Ее брат, Карл Форсман — внук графа Этьена. Умудрился перессорился с семьей и был лишен содержания. Старый граф неважно себя чувствует последний год. Сильно переживал из-за смерти единственного сына, разболелся. У сына наследников не было, а вот у дочерей — целый выводок внуков. Граф начал приглядываться к этому выводку, ну, там один другого краше. Если у Карла хватит ума побыть паинькой, то Жанна имеет шансы стать сестрой нового графа. Но у старика есть еще трое взрослых внуков, которые тоже не сидят, сложив руки.
— И затеют судебный процесс, оспорив завещание в Совете графов, как только граф Форсман даст дуба, — Эзар досадливо поморщился. – А шустрая сестричка мечтает заполучить Наш голос на Совете графов. Проклятье, Негри! Я чувствую себя, как золотой в навозной куче! Тянут руки и лезут вперед самые небрезгливые, — ворчливо заметил он. – Эдак, я сейчас вспомню, что меня ждет доклад от Гришнова, и соглашусь, что идея провести с ним ночь меня возбуждает. Ну, что ты фыркаешь, как жеребец? С докладом, естественно, а не с Гришновым.
Они уже порядочно углубились в парк, оставив позади огни и шум праздничного веселья. Эзар наслаждался тишиной парка, вслушивался в ночные шорохи листьев. Военный опыт с годами не пропьешь, а потому какую-то возню и звуки голосов у беседки они с Негри услышали одновременно, оба тут же замерли. Негри привычно напрягся, его рука скользнула к кобуре, но Эзар прижал палец к губам, кивнул и двинулся в обход кустов, прикрываясь ими. Негри следовал за ним, так же бесшумно, как и в годы их общей партизанской молодости.
Увитые плющом беседки в императорском саду были излюбленным место уединения для парочек. Беседки были крайне удобны для свиданий, они стояли вдалеке от камер наблюдений и густые листья плюща служили хорошей защитой от случайных взглядов.
Эзар засек цель и без колебаний двинулся на нее. Зелень почти полностью скрывала злоумышленника, но Его Величество был ловок и решителен и ухватил негодника за ухо, не дав ему даже пискнуть. Надо сказать Эзару изрядно помогли события, развернувшиеся в беседке, которые так сильно увлекли кронпринца, что он и не заметил атаки с тыла. Ухватив ухо двумя пальцами Эзар, оттащил Зерга на пару шагов в сторону и раздосадовано, разглядывая свой трофей, вынес приговор гневным шепотом:
— Ах ты, маленький паршивец! Подглядывать не имеешь права, мал ты еще для таких дел! Марш отсюда, чтоб духу твоего не было!
И передал ухо в надежные руки СБ.
Капитан Негри твердо и со всем почтением отконвоировал Его двенадцатилетнее Высочество в сторону дворца, собираясь передать в не менее надежные руки охраны.
Убедившись, что Негри увел мальчишку, Эзар хищно ухмыльнулся и, бормоча под нос что-то вроде: «а я в его возрасте… уф, хотя и в моем возрасте…» — занял то место, где поймал наследника за подглядыванием.
На скамейке беседки, удобно откинувшись, расположился молодой человек в расстёгнутой белоснежной рубашке. Мундир он, судя по всему, скинул, и Эзар мимолетно позавидовал ему, почувствовав, что ему снова жарко и душная летняя ночь недостаточно освежает.
Темное пятно взъерошенных волос, светлое пятно лица, полуприкрытые глаза. Изящество черт скорее угадывались в очертаниях света и тени, чем было различимо в ночи. Слишком темно, чтобы разглядеть румянец на смуглом лице, но Эзар прекрасно мог себе его представить.
Ноги сидящего были широко раздвинуты, рубашка распахнута, обнажая грудь и живот, а брюки, похоже, то ли спустились до щиколоток, то ли он их вовсе снял. Разглядеть точнее не было возможности, ноги молодого человека были заслонены. И еще он недвусмысленно сладко постанывал, откидывая голову назад и ерзая всем телом. Вот он мотнул головой, прикусил губу – блеснули зубы, шумно втянул воздух и с негромким протяжным стоном выдохнул.
На полу беседки, у его ног, почти скрытая в тени фигура зашевелилась, и пьяно запинаясь, произнесла:
— Мать твою, ить! Дай мне руку, Джес. Помоги встать.
— Ай, Эйрел, ты прекрасно там смотришься, — с легкой усмешкой возразил Джес, наблюдая, как тот приподнимается на подкашивающие ноги, но не удерживая равновесия, снова сползает на пол. – Это так возбуждает, перепихнуться прямо в саду императора. Мы лишь внесли в этот традиционный подвиг… немного нетрадиционного содержания, — и Джес тихонько захихикал.
— Идиотизм какой-то… Лучше придумать не мог? – пробормотал Эйрел хмельным голосом.
— А почему нет? Однообразие приедается, нужна смена, ха-ха, декораций. Ты проспорил мне желание, Эйрел. Да-да! Фор должен держать свое слово. – у Джеса насмешливый и глумливый голос — Боишься, что слухи пойдут?
— Я всегда держу слово! Пускай они подавятся. Плевать я хотел на слухи. Моя честь – это… это, а, черт!
Эйрел наконец поднялся на ноги. Его все еще пошатывало, он ухватился за перила беседки и сделал несколько нетвердых шагов в сторону. Тут его скрутило, он перегнулся через перила и его сильно вывернуло.
— Ну-ну, дорогой, прибереги себя и свой пыл, он нам еще пригодится, — со смешком заметил Джесс, застегивая пуговицы на рубашке. И мечтательно улыбнувшись чуть слышно заметил: — Тебе ведь понравилось, мой маленький принц?
***
Смешанное чувство отвращения и досады переполняло Эзара. Он сплюнул:
— Чертов эксгибиционист! Мальчишку мне портит. Пип-шоу устроил, в самом поганом форратьеровском духе! И что он о себе возомнил, сосунок! Ни фига ведь не смыслит в действительно стоящем минете, его самого драть и драть надобно!
Он помолчал, задумчиво потер подбородок и добавил:
— Но как мало мы знаем о людях.
Негри, давно стоящий рядом, тоже видел всю сцену. Он чуть виновато уточнил:
— Это было в докладе.
Император досадливо поморщился, ощутив, что штаны вдруг стали тесными, и рассеянно пояснил:
— Я не о них...
И мысленно закончил: «я о себе». Увиденное в беседке действительно заводило. Эзар привычно задумался, выделяя истинную причину события. Вспомнил, какое ощущение оставляет крепкий мужской рот, шероховатость обветренных сухих губ и как царапает бедро щетина на чужой щеке. Это давнее, вроде бы полностью позабытое наслаждение… Но, не стоит обманывать себя, еще имело место непристойное удовольствие от тайного подглядывания. И понимание, что ничто, кроме собственной воли, не могло помешать ему взять это молодое наглое тело, прямо здесь, не отходя от места. «Старею!» — отмахнулся он от всех этих мыслей.
Переждав несколько минут, когда внезапное предательство организма слегка «отпустило», Эзар решительно подытожил:
— Возвращаемся. К черту Гришнова, он слишком волосат для меня! А вот Южный континент от столицы достаточно далеко. И субсидии на него рано или поздно все равно придется выдать!
