|
Марк, как всегда, встречал Карин на орбитальной станции Эскобара.
– Привет, дорогая! Отлично выглядишь. Как прошел скачок?
– Спасибо, все в порядке. – Голос был немного рассеянным, и Марк насторожился – эта слегка расслабленная поза и отсутствующий взгляд были ему знакомы.
– А контракт? Как дела с ним? – продолжил он расспросы.
– О, замечательно. Как ты и предполагал, они согласились на наши условия – мы им просто не оставили выбора. – Абсолютное равнодушие, ее мысли явно витали где-то совсем в иной плоскости, нежели свежезаключенный контракт.
Марк не сдавался:
– А бабушка Нейсмит, с ней все в порядке?
– О да, – Карин слегка оживилась. – Все так же бодра и полна сил. Передает тебе привет.
– Спасибо.
Марк подождал пару секунд. Карин явно не собиралась продолжать.
– Ну хватит, – не выдержал он. – Я же вижу, что-то случилось – давай, выкладывай!
– Да, пожалуй что случилось, – задумчиво проговорила Карин. – Но подожди, дорогой, давай сначала доберемся до офиса – это долгий разговор, и я не хочу, чтобы нам мешали и прерывали.
Как Марка ни снедало любопытство, а настаивать он не стал – слишком хорошо знал Карин.
Наконец, они добрались до офиса, секретарша принесла ароматный кофе, они удобно уселись в мягких гостевых креслах друг напротив друга.
– Итак? – подбодрил Марк. – Что-то все же не так с контрактом?
– О нет, с ним действительно все отлично.
– Тогда с бабушкой?
– Ну-у, она в порядке, вот только...
– Что только? Ну не тяни же!
Карин как-то странно посмотрела на него и вдруг резко сменила тему:
– Скажи, ты по-прежнему хочешь лишить барона Бхарапутру его прибыльного бизнеса по пересадке мозга клонов?
Марк опешил.
– Шутишь? Знаешь ведь прекрасно, что это моя заветная мечта. Я все деньги готов вложить в ее реализацию.
– Все не понадобятся, – заверила его Карин. – Достаточно пары миллионов.
– Что?! О чем ты? И при чем тут бабушка Нейсмит?
– Ну, ты же знаешь ее – как она любит всем помогать, опекать молодые таланты и все такое.
– Та-ак... – протянул Марк. До него уже начало доходить, что последует дальше. – И какого очередного непризнанного гения она приняла под свое крылышко на сей раз? – язвительно уточнил он.
– Именно что непризнанного и именно что гения! И кто бы вообще говорил о непризнанных гениях и их покровителях – вспомни Энрике! – Тон Карин был достаточно воинственным, чтобы Марк резко сбавил обороты и пристыженно замолчал. Карин еще пару секунд метала гневные молнии, потом не выдержала и стала рассказывать сама, постепенно все больше распаляясь. – Его зовут Джастин Херстен, он инженер, и, заметь, инженер гениальный, работает в медицинском центре Силики, в той самой лаборатории, где раньше работала бабушка Нейсмит.
– И что же изобрел этот твой гениальный инженер?
– Опять язвишь? – надулась Карин.
– Хорошо-хорошо, не буду, рассказывай дальше.
– Он изобрел прибор, позволяющий делать бэкап мозга! – торжественно произнесла Карин.
Марк, который был уверен, что готов к любым неожиданностям, уставился на нее с разинутым ртом.
– Бэкап мозга? То есть как это?
– А вот так: абсолютно всю информацию, которая хранится в любом человеческом мозге – и в коре, и в подкорке: память, знания, рефлексы, в общем, личность целиком можно выгрузить на внешний информационный носитель – примерно так же, как ты выгружаешь данные из комма. Работает это так: под черепную коробку вживляется крошечный чип – не больше того, что стоит в голове у Майлза, он сканирует мозг и передает информацию в виде файлов на внешний приемник, который может содержать любой объем памяти – хоть миллионы терабайтов. Затем, ну или вернее до того, заранее, выращивается новый мозг – точно так же, как выращиваются любые другие органы: сердце, печень, почки – ну да ты и сам хорошо знаешь, как это делается. Мозг раньше не выращивали, поскольку это было совершенно бесполезно – кому нужен девственно чистый мозг, не обремененный ни памятью, ни знаниями? Теперь же все может измениться – только представь, на этот новый только что родившийся мозг, как на сошедший с конвейера комм, переписывают всю сумму информации со старого мозга! Одновременно выращивают и пересаживают все прочие органы, заменяют кости и суставы на синтетические, делают пересадку кожи и волос, любые другие косметические изменения по желанию заказчика и в зависимости от его платежеспособности. И, наконец, пересаживают ему сам мозг. Нет ни малейшей опасности, что что-то пойдет не так, что старый, почти отслуживший свое мозг, не перенесет операции, что случится непредвиденное кровоизлияние, закупорка сосудов или что-то еще, чем обычно потенциально опасны подобные операции. Даже если в самом крайнем случае пересадка проходит не вполне удачно, всегда можно попробовать заново – можно даже заранее вырастить не один мозг, а два-три или еще больше для подстраховки. Затем дают всем органам и тканям прижиться, швам затянуться – и только после этого новый мозг «включают» с помощью все того же замечательного устройства. Человек фактически рождается заново, но обладает при этом целиком своей прежней личностью. Ну не здорово ли это?
Марк залюбовался Карин – она была прекрасна: щеки раскраснелись, глаза горели воодушевлением. Магия ее голоса действовала почти безотказно – хотелось во всем с ней соглашаться, немедленно выписывать чек и приниматься за реализацию этого грандиозного проекта. Но небольшой червь сомнения все же копошился где-то глубоко в его сознании, и Марк, сделав над собой усилие, прислушался к его тоненькому голоску.
– Карин, все это действительно звучит как прекрасная сказка, но мне не понятна одна вещь – неужели этот самый Джастин Херстен не попытался заинтересовать своим блестящим изобретением руководство медицинского центра, в котором работает? И неужели они упустили шанс прославиться на всю галактику, воплотив его изобретение в жизнь?
Карин слегка смутилась:
– Да, он обратился к своему начальству.
– И они сочли его идею слишком фантастичной?
– Да нет, они ее поддержали.
– Вот как? И что же было дальше?
– Они выделили Джастину лабораторию, двух техников для сборки прототипа прибора и биолога для опытов. Опыты предполагалось ставить на обезьянах. Но ты же знаешь, как на Бете обстоят дела с подопытными животными? Надо подавать заявку, оформлять бешеное количество справок, доказывающих беспрецедентную пользу для человечества предстоящих исследований, получать разрешение Галактической лиги защиты животных – и прочая-прочая-прочая. В общем, дело тянулось два года и в результате, преодолев все бюрократические препоны, больница получила подопытных животных. Вот только, увы, не обезьян. Государственная комиссия сочла, что для подобного исследования будет вполне достаточно и крыс.
– Крыс?!
– Ну да, крыс. Им выделили десять крыс. Вместо двадцати обезьян.
– И что же было дальше?
– А ничего. Испытания провалились – Джастин не смог разработать достаточно маленький чип, чтобы вживить его в мозг крысы – он-то ведь рассчитывал на человеческий, в крайнем случае обезьяний. Хотя он все же попытался. Суть опыта состояла в следующем: крыс помещали в одну часть клетки, а в другую клали еду. Дверца между двумя частями была закрыта, и крысы, как ни старались, не могли добраться до еды. Потом в клетке зажигали крошечный люминатор и одновременно открывали дверцу. Очень скоро у крыс вырабатывался условный рефлекс – как только зажигался люминатор, они кидались к дверце. Затем им пересаживали выращенный мозг с записанными на него данными старого мозга, вновь запускали в клетку и зажигали люминатор.
– И по идее крысы должны были бежать к дверце?
– Именно так. А на деле вышло, что так поступала только одна крыса из десяти. Руководство медицинского центра сочло, что результаты недостаточно убедительны для продолжения исследования, и проект был закрыт.
– И тогда бедный непризнанный гений обратился за помощью к бабушке Нейсмит? Но почему именно к ней?
– Ну дело в том, что она с самого начала была в курсе событий – она хоть уже и не работает там, но часто навещает свою прежнюю лабораторию. Ну и ты же понимаешь, она всячески одобряла и поддерживала Джастина, а когда стало окончательно понятно, что продолжения исследований не предвидится, ходила к высокому начальству и пыталась переубедить его. Увы...
– И тут подвернулась ты?
– Марк! Я не подвернулась! Просто приехала в гости, а Джастин как раз был там – весь такой горестный и несчастный. Они рассказали мне всю историю, и я подумала, что мы могли бы попробовать...
– Но как, Карин?! Нам ведь тоже надо начинать с опытов на обезьянах – это не те исследования, которые можно провести только с помощью компьютерных симуляторов, и мы не на Джексоне, чтобы экспериментировать сразу на людях! А где, по-твоему, мы можем достать этих самых обезьян? На Эскобаре это сделать ничуть не легче, чем на Бете! И это не вопрос денег – ты же знаешь!
– Да, на Эскобаре их действительно не достать, – согласилась Карин. – Зато их можно достать на Барраяре.
– На Барраяре? Ну допустим, там обезьян купить можно – Галактическая лига охраны животных туда еще не добралась, но дальше-то что? Ты что же предлагаешь затем нелегально ввезти их на Эскобар?
– Ну если ты смог нелегально вывезти с Эскобара масляных жучков, так почему же не проделать обратное и не ввезти на Эскобар обезьян? – Карин была сама невинность.
– Но обезьяны – не жучки! Как минимум, у них совсем другой размер!
– Конечно. Но их и требуется намного меньше – Джастин готов на первое время ограничиться всего десятью особями.
– Всего?! О, боже...
– Марк, дорогой, ты же смог вывезти с Джексона всю группу Дюрона, так неужели ты не решишь такую простую задачку – всего-то доставить на Эскобар десяток обезьян!
– Угу, но если эскобарская полиция узнает, что мы ставим незаконные опыты над животными, что тогда? Быть посаженным в тюрьму и высланным с Эскобара – совсем не та перспектива, о которой я всю жизнь мечтал!
– Узнает откуда? Неужели ты думаешь, что кто-то из Дюрон способен донести в полицию? Или что Лилия будет не заинтересована попытаться решить проблему клонов, пусть даже и ценой незаконных опытов?
Упоминание о клонах решило дело – Марк сдался.
– Хорошо, я готов попробовать. Вызови на Эскобар этого твоего Джастина.
– Во-первых, он не мой, а во-вторых, он уже здесь.
– Здесь?
– Ну да – мы летели одним рейсом – я оплатила ему билет. И велела сразу из космопорта ехать сюда, в офис. Думаю, он уже давно ждет в приемной.
– Ты, как всегда, все предусмотрела, – простонал Марк.
– Конечно, дорогой, – ободряюще улыбнулась Карин.
*
– Сколько раз я просил не впутывать меня в твои коммерческие предприятия! – Майлз мерил шагами Желтую гостиную и тон его был отнюдь не любезным.
– Я вовсе ни во что тебя и не впутываю – мне просто нужно купить обезьян и отвезти их на Эскобар.
– Обезьян? А почему не слонов, к примеру?
– Потому что на слонах опыты не ставят.
– П-фа! С точки зрения эскобарцев, что слоны, что обезьяны – все едино! И означает одно – немедленную высылку с конфискацией груза и бешеным штрафом. А потом ко мне, или того хуже, к Грегору заявится эскобарский посол с нотой протеста. Отличный получится подарочек к Зимнепразднику!
– Майлз, ты не забыл – речь идет о бароне Бхарапутре и о его клонах, – вкрадчиво напомнил Марк, исподлобья поглядывая на брата. – Лилия Дюрона очень внимательно ознакомилась с выкладками Джастина Херстена, они вместе проделали ряд компьютерных симуляций, и Лилия считает идею чрезвычайно перспективной. Она готова все ресурсы своего центра направить на ее скорейшую разработку и внедрение.
Майлз с размаху плюхнулся в кресло.
– Уж от Лилии я точно ожидал большего благоразумия, – нехотя буркнул он. – Ну допустим, только допустим, что в этой идее на самом деле есть рациональное зерно, зачем, скажи на милость, тебе приспичило тащить этих несчастных обезьян на Эскобар и подвергать опасности реализацию всего проекта? Неужели ты думаешь, что эскобарская таможня настолько непрофессиональна? И что ты собираешься делать с бедными животными потом, после окончания опытов?
– Ну если все пройдет успешно, то мы вернем их назад на Барраяр, целыми и невредимыми, только с новым молодым мозгом.
– Господи, вы еще более ненормальные, чем я думал! Собираетесь дважды протащить обезьян контрабандой через таможню!
– У тебя есть предложение лучше?
– Ну да – почему бы вам не провести эти ваши опыты здесь, на Барраяре?
– Мы с Карин, Лилией и Джастином всесторонне рассмотрели эту идею и нашли ее неприемлемой.
– И почему же, позволь узнать?
– Позволю. На Барраяре нет нужных специалистов, умеющих делать пересадку мозга, хотя их как раз можно было бы сюда привезти, но, что намного важнее, нет нужного для подобной пересадки и для выращивания мозга оборудования. А в клинике Дюроны есть и то, и другое. К тому же, нам потребуется помещение для лаборатории. Ты готов вновь пожертвовать своей прачечной? – Марк саркастически улыбнулся.
– Оставь мою прачечную в покое, иначе я заставлю тебя вручную стирать одежки четверых детей! – Марка аж передернуло от подобной перспективы. – Но в исследовательском центре, где работает небезызвестный тебе доктор Канаба, наверняка найдется местечко поуютнее прачечной. Сам Канаба генетик, но грамотных хирургов в его центре тоже предостаточно. А доставка и монтаж нужного оборудования обойдется тебе дешевле, чем сумасшедшие штрафы, которые на тебя наложит эскобарское правительство.
– Только в том случае, если поймает, – усмехнулся Марк.
Повисла напряженная пауза, братья играли в гляделки – со стороны это смотрелось впечатляюще.
Наконец, Марк выдохнул.
– Хорошо, я объясню тебе, почему акционеры настаивают на том, чтобы провести опыты именно на Эскобаре, а не на Барраяре.
– Акционеры?! У тебя что опять проблемы с наличностью, братец?
– Никаких проблем. Просто я счел, что в деле уничтожения бизнеса барона Бхарапутры есть и другие заинтересованные стороны, помимо меня. И они тоже готовы финансировать исследования. Поэтому мы разделили инвестиции и, соответственно, акции таким образом: у меня и у Карин по 30%, у Лилии и у Джастина по 15, и у бабушки Нейсмит – 10.
– Ну ладно, допустим. Так что же это за веские причины, озвучь их, будь добр.
– Майлз, – Марк секунду помолчал, собираясь с мыслями, – Как ты думаешь, если проект будет разрабатываться на Барраяре в любой из государственных структур – будь то Имперский госпиталь или исследовательский центр, кто первый наложит лапу на результаты наших исследований? Барраярская СБ, не так ли? Тебе ли не знать, что она не упустит такого потрясающего шанса! Возможность стирать личности людей и менять их на совершенно другие, возможность корректировать любые данные в человеческой голове – да за такое любая СБ любого государства душу дьяволу продаст, не задумываясь! Они и так уже прекрасно поднаторели на стирании «лишней» памяти!
Майлз вспомнил рассказ матери о том, как выглядели сержант Ботари и Элена Висконти после эскобарской компании, и невольно вздрогнул.
– Любая СБ, и барраярская тут отнюдь не исключение, – продолжал убеждать брата Марк, – приберет к рукам наши наработки, засекретит их, станет использовать в шпионских и подрывных целях. Ну не мне же тебе это объяснять!
Майлз вздохнул.
– Да, такой возможности СБ не упустит.
– Наша же цель состоит совершенно в другом: мы хотим распространить результаты исследований как можно шире, сделать этот прибор доступным практически для всех, чтобы каждый человек, даже тот, кому не по карману оплатить операцию по пересадке мозга (а мы будем добиваться, чтобы эта операция была включена в пакеты стандартных медицинских страховок, наряду с заменой всех прочих органов по медицинским показаниям), так вот, чтобы каждый человек был в состоянии хотя бы сделать полный бэкап своей личности и периодически обновлять его. Ты только представь, скольким людям это могло бы спасти жизнь! Вспомни несчастного мичмана Дюбауэра, перед которым наша мама до сих пор испытывает вину – я это точно знаю! Если бы дома на Бете хранился дубликат данных его мозга, то вылечить его было бы ничуть не труднее, чем отца Карин! И вспомни еще об одном человеке, которого можно было бы спасти, будь у нас полная копия его личности...
Марк тяжело дышал. Он знал, что нанес удар ниже пояса, и ненавидел себя за это, но это был единственный убойный аргумент, который он смог придумать. А в помощи Майзла он нуждался отчаянно.
Майлз сидел неподвижно, закрыв лицо ладонями. Потом медленно опустил руки, взглянул Марку в глаза.
– Когда мне было семнадцать, – медленно произнес он, – мне удалось так переделать внутренний объем корабля, что спрятанную в нем контрабанду не смогли найти. Надеюсь, я еще не утратил былых навыков. – Майлз невесело усмехнулся. – Единственная проблема – наш тогдашний груз не был живым.
– О, это как раз не проблема. – Марк перевел дух. – Мы введем обезьян в состояние анабиоза и упакуем в специальные контейнеры, так что они ничем не будут отличаться от неорганического груза.
– Хорошо, – одобрил Майлз. – У тебя уже есть на примете подходящий корабль?
