"ЯЗЫК ЦВЕТОВ"

Цеты походили на боевых петухов. Яркая раскраска на лицах, парадные мундиры, лазерные ружья в руках - выстроились вдоль улицы и ожидают, когда птичник отдаст приказ атаковать противника или даже друг друга... Анри не удержался, ехидно осклабился, представляя себе, как новоприбывший гем-губернатор благосклонно подзывает их к кормушке: "Цып-цып-цып... цет-цет-цет...".

Крепкий тычок прикладом под ребра вернул его к реальности:

- Не нарывайся, пацан, давай заканчивай быстрее и сделай морду попроще, - страж порядка был барраярцем, из тех, которые предпочли прогнуться под захватчиков и старались выслужиться, не надеясь на победу. И если бы Анри столкнулся бы с ним года полтора назад, то непременно полез бы в драку - хамло на собственной шкуре узнало бы, что коллаборационисту не стоит задевать настоящего фора... Но сейчас юноша только сжал зубы на мгновение, изобразил на своем лице виновато-обиженную мину и вернулся к развешиванию приветственного плаката и украшению его цветами. Плакат, по мнению гем-майора Мелора Кулэ и его непосредственного начальства, был образцом изящества. И Анри совершенно не собирался с ними спорить. Зачем?

Цветы воняли какими-то духами. Запах был настолько сильным, чтобы в нужный момент времени его частички долетели до кортежа гем-губернатора и превратились в тонкий, благородный аромат. Но вблизи лилии воняли так, что начинали слезиться глаза и приходилось закрывать нос шарфом. "Схлопочу аллергию на этом деле, как пить дать", - мрачно подумал Анри.

Когда уже прибудет гем-хрыч? Обычно цетское начальство более пунктуально. Во всяком случае, на его памяти, они еще ни разу не опаздывали на собственную церемонию вступления в должность.

Чужой взгляд несколько мгновений буквально буравил спину, и юноша еле удержался от того, чтобы начать суетливо и беспокойно оглядываться по сторонам. Только искоса и не прекращая выполнять свою работу, глянул: так и есть, это замглавы Центрального штаба так рассматривал его спину. Или плакат - проверяя, все ли выполнено согласно его указаниям. Очень захотелось показать ему язык или скорчить издевательскую рожу, чтоб рожу в красочных зеленых и желтых разводах перекосило от барраярской наглости.

Но тут, наконец, хамлу с пистолетом что-то рявкнули в рацию, полицейский побледнел и развернулся к Анри:
- Закончил уже? Давай вали отсюда быстро, уже едут!

- Подождите, вот - последний остался...

- Быстро!!! - он дернул парня за плечо так, что Анри чуть не свалился со стремянки - еле удалось неловко спрыгнуть и не кувыркнуться назад при этом. - Забирай свою лестницу и вали, а то...

Он угрожающе замахнулся на незадачливого работника, и бедняге пришлось в спешном порядке убираться с глаз уже въезжающего на проспект нового гем-губернатора. Барабанщики играли что-то несомненно "лирическое", следующими должны были вступить трубы, затем - скрипки... Последний цветок так и остался неприкрепленным и слетел вниз от первого же порыва ветра, сиротливо прилег под плакатом, нарушая гармонию. Полицейский побелел еще больше, ярко представив себе, что с ним сделает его инопланетное начальство за такое вопиющее нарушение, оглянулся по сторонам и поднял цветок. Не придумав ничего лучше, он сунул его себе за пазуху и тут же об этом пожалел. Но - увы! Пришлось стоять, вытянувшись по стойке смирно и делать вид, что так часто моргаешь от невероятного сверкания парадного экипажа гем-губернатора в лучах утреннего солнца.

Работник-оформитель непременно бы позлорадствовал по этому поводу, если б увидел.

Впрочем, у капитана Форталона были другие, более важные дела. Пока полицейские и отряды внутренней армии восхищенно взирали на прибывающего и занимали свои умы исключительно обеспечением безопасности главной цетской задницы на Барраяре, Анри щелкал фотокамерой в кабинете стратегического планирования. Закончив, он быстро и аккуратно вернул отснятые чертежи на свои места, вылез в окно, прикрыл его за собой, слез с казенной лестницы, забрал ее и скрылся в неизвестном службе безопасности направлении.

*

- ...таким образом, мы размещаем взрывчатку в восьми точках на фундаменте, там, где проходят температурные и деформационные швы, - капитан Медок отстранился от карты, вспоминая, не упустил ли что-то важное в своем докладе? Нет, вроде все сказал.

- Восемь - хорошее число, - улыбнулся Ксав, которого сейчас только упрямые старики называли принцем, а все остальные из тех немногих, что еще продолжали сопротивление в захваченных провинциях, - полковником Форбаррой. - Гармоничное.

Присутствующие в штабе рассмеялись. В последнее время слова вроде "гармония", "совершенство" и "изящное завершение" использовались ими исключительно для внесения в речь ироничных оттенков.

- Хорошо, тогда начинаем завтра в полночь, - кивнул полковник, удовлетворенный реакцией коллег на шутку. - Форсмит, на тебе обеспечение материалами и маскировкой. Замори, возглавишь группу прикрытия. Форталон, предварительную разведку я отдаю твоим ребятам, постарайтесь, чтоб неприятные сюрпризы сыпались на цетские головы, а не на наши...

- Обижаете, полковник, когда мы Вас подводили? - Анри даже не слишком старательно иронизировал, он устал и хотел чаю и спать. В конце концов, он сегодня был главным героем сюжета, разве нет? А значит, имел полное право дослушать последние распоряжения и завернуться, наконец, в спальник на своей койке.

Ксав Форбарра сочувственно взглянул на него - полковнику и самому чертовски хотелось спать, - но ничего не ответил, продолжив раздавать указания. И только, когда совещание закончилось и подпольщики начали расходиться, остановил Анри и уточнил:
- Ты уже слышал, что новый гем-губернатор увеличил награду за твою поимку?

- Цеты все равно не знают меня в лицо, - юноша равнодушно пожал плечами. - Все, кто мог меня описать, мертвы... их же стараниями, - на симпатичном лице не отразилось ни грамма эмоций - он действительно очень устал. Они помолчали, и Форталон добавил:

- К тому же, если в нашем лагере заведется крыса, так за Вашу голову платят больше, Вас нужно защищать в первую очередь.

- Я понимаю, но и тебе стоит поостеречься, - он помолчал и повторил старую шутку: - Если о нас когда-нибудь напишут книгу или снимут фильм, мне бы не хотелось, чтоб одного из главных героев ждала трагическая смерть во вражеских лапах.

- Есть, сэр! Я постараюсь сначала обрубить им лапы! - Анри небрежно козырнул, Ксав рассмеялся, и они с чистой совестью отправились спать.

Но, уже лежа на койке, капитан и "неуловимый герой-подпольщик" задумчиво листал кадры в фотокамере, снова и снова возвращаясь к странной открытке, лежавшей поверх планов операций по зачистке города от отрядов барраярского сопротивления. И лилии, внешне - точной копии тех, которые украшали приветственный плакат, только что без такого же одуряющего запаха.

"Многие знанья
Преумножают печаль.
Можно ль отбросить их?"

Анри выключил камеру и задумался над тем, какие из сюрпризов могут ожидать его группу завтра на объекте. Одна надежда - на то, что цеты не ожидают от них подобной оперативности и не успеют подготовить особых каверз.

"Вот уж действительно: меньше знаешь - крепче спишь! Черти бы тебя взяли, Мелор, тебя и твоих подружек, чьи открытки ты прячешь в секретных сейфах! Поди пойми эти полунамеки... и если ты знал, что это я кручусь вокруг с этой идиотской стремянкой, почему не арестовал?"

Анри еще немного поворочался в спальнике, представляя себе в ярких красках (под цвет гем-грима) встречу и разговор с проклятым гадом где-нибудь на "нейтральной" территории, а потом заснул.

И его крепкому сну не помешал даже праздничный салют, устроенный оккупантами в честь вступления в должность гем-губернатора, по счастливой случайности совпавшим с празднованием Дня Всех Влюбленных.