"ПЕРВЫЙ ШАГ"

В большом пустом кабинете шелест распечатки показался оглушительнее летней грозы.
- Что это значит?
Тишина. Высокий худощавый юноша, чуть прищурившись, с преувеличенным вниманием изучал завитки замысловатой резьбы на темном дереве панелей.
- Потрудись объяснить, Зерг.
Кронпринц перевел взгляд на отца. Эзар ждал.
- Итак?
- Я уже все объяснил Андрису. Я не понимаю. Мне это неинтересно. И не думаю, что когда-либо пригодится, - Зерг поджал и без того тонкие губы и высоко поднял голову. Явный вызов. Смело. В чем – в чем, а в этом парню не откажешь. Объяснил преподавателю, надо же. Вот, оказывается, как это теперь называют.
- Сейчас у тебя нет иных обязанностей кроме учебы. И то, что ты назвал объяснением, было оскорблением полковника Андриса. Человека, который намного выше тебя по званию.
Ноздри Зерга насмешливо дрогнули. Избалованный зазнавшийся щенок.
- Изволь извиниться перед Андрисом и сделать работу. И по возможности сделать ее хорошо.
- Нет.

- Это приказ. - А что за невыполнение? Меня исключат из Академии?
Паршивец прав, что самое неприятное. Максимум, что ему грозит – выговор за плотно закрытыми дверями кабинета. Раньше его это пугало. Во всяком случае, быстро скисал. А теперь страх кончился – парень вырос.
Отец и сын замерли, глядя друг другу в глаза. Прежде Зерг быстро сдавался. Сегодня же он не отводил взгляд. Нет, это не просто упрямство обнаглевшего от осознания безнаказанности мальчишки. За этим стоит нечто большее. Достаточно посмотреть на его лицо. Знакомые черты, так похожие на его собственные, напряглись, обострились. Щеку дернул тик, исказив лицо, сделав его странно похожим на того, другого. Стоило ли убивать одного безумца для того, чтобы породить другого?

- Ты не посмеешь, Эзар, - тик дергает лицо Ури уже без остановки, но он, кажется, этого не замечает, - у тебя нет на это права. Это раньше ты был героем, - из-за дергающейся щеки улыбка выглядит странно, - теперь ты просто преступник, который предал своего сюзерена и изнасиловал его сестру.
Эзар вовремя поймал себя на том, что уже собрался отвечать. Если бы Ури кричал, бесновался, брызгал слюной – на это можно было бы не обращать внимания, как на бред безумца. Но сейчас бывший император был спокоен. Настолько, что это даже пугало.
В воспаленных глазах бессильная ненависть и презрение. Причем второго значительно больше.
- Зачем ты пришел, Эзар? Посмеяться?
- Нет. Сказать, что вас осудили…
Ури запрокинул голову и сухо рассмеялся, будто закашлялся.
- Не помню, чтобы был суд. Решил повязать своих сообщников моей кровью?
Не сорваться на перепалку с обреченным на смерть сумасшедшим. Зачем он вообще пришел сюда? Заглянуть в глаза?
Хорошо, что Дорка не видит страшного конца своего младшего сына. Что бы он сказал? Впрочем, Дорка как раз понял бы все правильно. Он сам некогда совершил подобное.
- Ты еще заплатишь за это, Эзар. Ты и все твои подпевалы.

- Вы не заставите меня сделать это, - процедил Зерг, - не сейчас.
И что с ним теперь делать? Выдрать как следует? Поздно, да и недостойно императора – пороть своего преемника. Уступить? Показать, что для него не существует никаких правил?
Пожалуй, стоило раньше уделять больше внимания воспитанию Зерга, не оставлять это на откуп Александре и наставникам. После ее смерти мальчишка словно с цепи сорвался. Та же ошибка, что и у Дорки в свое время. Как там в старину говорили насчет того, что история любит повторяться? Или старина Ури действительно каким-то образом проклял его?
- Ты должен научиться выполнять приказы, прежде чем начнешь отдавать их сам.
Зерг усмехнулся, прижал пальцы к дергающейся щеке.
Эзар ощутил отвратительную беспомощность. Как с ним говорить? Мальчишка полон решимости настоять на своем, для него это не просто контрольная по космонавигации и извинения перед преподавателем. Хотя какой он мальчишка? Он сам был не намного старше, когда воевал под началом Форкосигана. Тоже, кстати, ровесника… Двадцать лет – вполне зрелый возраст, даже Ури в эти годы никто не мог назвать мальчишкой.
- Ты хочешь, чтобы я приказал кому-то проследить, как ты делаешь уроки? Или мне сделать это лично?
Зерг побледнел. Вскинул голову. Губы дрогнули. Если сейчас расплачется – грош цена его фанабериям.
- Я не буду ни делать работу, ни извиняться.
Прозвучало хорошо. Только подвели прозвучавшие в голосе злые слезы.
- Сделаешь и то, и другое, - Эзар медленно поднялся на ноги, и, не отрывая взгляд от лица Зерга, чуть подался вперед, - ты сейчас только кадет. И все.
Держится. Задыхается, пальцы рвут воротник, но держится. Жестоко, но урок Зерг должен усвоить.
- Ты понял?
Ненависть, вспыхнувшая в зелено-карих глазах, обожгла огнем. Зерг резко развернулся и пошел к двери ровной походкой человека, озабоченного тем, чтобы спина выглядела как можно равнодушнее.
Последние слова прозвучали уже от двери.
- Ненавижу тебя.