Иллиан был бдителен. Он самолично повернул ключ в замке. Посмотрел, плотно ли задернуты шторами высокие окна форкосигановской библиотеки, и в альковы за занавеси заглянуть не поленился. Махнул кистью над пластиной комм-пульта, проверяя, отключена ли связь. Приподнял лежащую обложкой вверх распахнутую книгу – не спрятался ли там забытый комм-браслет.
А потом совершенно неуставным образом вольготно развалился в кресле, водрузив ноги на инкрустированный столик.
Со щелчком расстегнулась кнопка жесткого высокого воротника.
Звякнуло о стакан горлышко бутылки.
Раздались два довольных долгих вздоха.
И лишь много позже – смешок:
- И не забывай, ты явился ко мне на спешный и секретный доклад.
- Что-что не делать?
Застывшую в комнате тишину нарушил дружный стон облегчения.
- Чуть не попались…
- А я говорил, надо дверь запереть!
- Да помолчи ты уже! Что теперь делать то?
- Что, что? Следы прятать, конечно!
- Предлагаешь под кровать? Или в шкаф? Или на подоконник?? – В голосе явственно скользила язвительность.
- Может на кухню отнесем? – Робкое предложение.
- Не успеем…
Конечно же, не усели. Дверь открылась как раз в тот момент, когда они старательно задвигали ящик комода.
- Ох, лорд Марк, - всплеснул руками остановившийся на пороге врач, - скажите мне, что там, - и его худой длинный палец оказался направлен в сторону разнесчастного комода, из приоткрытого ящика которого столь двусмысленно свешивалась ленточка, украшенная знаменитой на весь Барраяр кондитерской, - не то, о чем я думаю. А Вы, леди Карин, разве мы с Вами не договаривались, что Вы его поддержите?
- Ну, доктор Франц, неужели одно маленькое пирожное?..
С разных концов комнаты одновременно прозвучало: - Ах, если бы оно было одно…
Ах, если бы оно было одно...
Майлз смотрел на Катриону. Катриона смотрела на флаер. Ники очень старательно смотрел в сторону от всего этого безобразия — особенно от флаера.
— Вот это у тебя называется "одно маленькое повреждение"? — вполголоса спросил Майлз пасынка. — Предупредить меня, чтобы я мог подготовить твою мать, — мысль, конечно, хорошая, но я же должен знать, к чему ее готовить!
— Ну... — помялся Ники, — я честно думал, оно одно — когда задело, я только его и почувствовал...
Наконец Катриона обернулась к ним.
— Николай Форсуасон, — сказала она стальным тоном, — в ближайшие три месяца летать ты будешь только в качестве моего личного пилота.
— Д-да, мама...
- Да, мама. - Покорно сказал Айвен
- И пожалуйста, никакого спиртного. Ты же знаешь, как плохо но действует на печень!
- Да, мама.
- Не отвлекайся на девушек. Подожди с развлечениями хотя бы до третьего курса.
- Я запомню, мама.
- Пойми, что лучше ходить в законные увольнения, чем бегать в самоволки!
- Я понимаю, мама.
- И самое главное. Если Майлз будет втягивать тебя в приключения, будет просить сделать что-то, что покажется сомнительным или подозрительным - просто скажи ему, что ты не хочешь в этом участвовать.
- Да, мама! Обязательно, - воодушевился Айвен. Это-то он мог обещать. С чистой совестью.
"С чистой совестью. На свободу.
От порочных страстей, от детства."
- так ты утром скажешь опять.
Говоришь: "Оставь себе бред свой".
И уходишь - невинный, цельный.
Остаюсь половиной, тенью.
Остается себя потерять.
- Остается себя потерять. Ненароком. В толпе, - мрачный, словно оруженосец Форкосиганов, Айвен плелся вслед за Майлзом. Бета - не то место, где можно заскучать, но Айвен скучал - отчаянно, невообразимо.
Так бездарно тратить время! Вчера он умудрился оторваться от Майлза на целых пятнадцать минут и этого времени ему с лихвой хватило, чтобы познакомиться с двумя очаровательными бетаночками, одна чудеснее другой. Но Форкосигана, к бесконечному отчаянию Айвена, девичьи прелести не впечатлили, и он чуть ли не за руку поволок Айвена в очередной «центральный дом авиации и космонавтики №365а».
Сзади рассмеялись. Айвен обернулся и демонстративно прибавил шагу
"Очень мне нужны эти... гермафродиты".