|
– Да ничего, – ответил Эйрел на классическое «как дела». – Живу, работаю. Хотел вот Корделии цветов купить, посмотрел, сколько за них дерут… Я ей всё равно букет куплю, конечно. Но копить на него придётся три месяца. А ты? То есть, а вы?
– Сопровождаю одного джексонианского бизнесмена, – отозвался его собеседник и уставился в собственный стакан.
– Барона? – уточнил Эйрел.
– Бизнесмена. Мой временный работодатель предпочитает называть себя так.
– Дома всё настолько плохо?
– При императоре Зерге? Да.
– Императоре? – отрешенно переспросил Эйрел.
– Вы не смотрите новостей?
– Зачем?
– И правда.
– Значит, он умер.
Негри отставил бокал и поднял голову.
– Император перед смертью успел дать мне поручение. К вам и вашей женщине оно не имеет отношения, не волнуйтесь. Если бы не долг перед ним, я был бы сейчас, – Негри сглотнул, – в другом месте. «Чезаре, – говорил я ему, – Чезаре, что ты творишь? Форхаласу плевать, каков Зерг из себя, он не допустит массового убийства.» А он мне: «Если нет Эйрела, справится только Ральф. Если не уговорю его – значит, я плохой император». Это неправда. Он был хорошим императором.
– Сожалею, – выговорил Эйрел, потому что Негри смотрел ему прямо в глаза, ожидая ответа.
– Сожалеете? – бывший капитан усмехнулся. – Что ж, зато ваша совесть чиста. Можете делать с ней всё, что пожелаете. И спасибо за пиво.
– Я? Задумал? – Форкосиган приподнял брови. – Я выжидаю подходящей возможности, лейтенант.
Вообще-то, это совсем не форкосигановский стиль – оставлять дела идти на самотек в ожидании, что звезды сложатся удачно, и проблема исчезнет. Тем более, что удачного исхода ждать не приходилось: сам он – под арестом по обвинению в покушении на командующего, его женщину ищут по всему кораблю чуть ли не с собаками, а его личный шпион…
А его личный шпион готов пойти под то же обвинение за компанию с ним. И с отягощающими обстоятельствами в виде диверсии, если потребуется. Ложь, фальсификация данных и даже убийство казались Иллиану незначительными проступками на фоне его задачи сохранить жизнь, статус и репутацию подопечного.
Но, черт побери, Форкосиган мог бы поделиться хоть какими-то сведениями, чтобы эта диверсия имела шансы на успех! А не отделываться ничего не значащими фразами насчет выжидания. Лейтенант Иллиан ненавидел оставаться в неведении, почитая информацию своим хлебом насущным и аварийным запасом кислорода.
– Я постарался запутать армейскую СБ. Теперь у вас есть ваша пауза в двое суток, сэр. Общегалактических. Делайте с ней все, что пожелаете, – ограничился он мрачным советом.
Конечно, Форкосиган – гений стратегии. Но даже гений за сорок восемь часов строгого ареста не способен совершить чудо.
Хотя, если его бетанка хорошенько об этом чуде помолится...
Когда техник в красном рабочем комбинезоне грубо дернул антигравитационную платформу с крупногабаритной посылкой, Этан еле удержался от вопля: «Осторожнее!»
Спокойно. Нельзя привлекать внимания. Это просто посылка. Медицинское оборудование, отправляемое неким транзитником со станции Клайн флоту дендарийских наемников. Ценное, но не настолько, чтобы вступать в перепалку с не слишком аккуратным сотрудником «Доков и шлюзов».
Просто посылка.
В графу «получатель» он вписал единственное знакомое ему женское имя. Элли – хороший человек, что бы там не твердили ортодоксы. Доставка оплачена по классу люкс, значит, никаких проблем, в пару недель уложатся. Времени как раз хватит. Этан до предела замедлил все процессы, с которыми это можно было проделать без вреда для растущего организма. Сразу же, как только заметил ошибку и осознал всю ее фатальность – во всяком случае, на Афоне.
Он потратил целую неделю на решение, сегодня казавшееся очевидным. Забавно, но раньше столь же очевидным бы казалось совсем другое.
Противоположное…
Доставка-люкс обнулила их соцкредиты, но Теренс сам предложил. Потому что альтернативой было убийство.
Смерть – слишком суровое наказание за ошибку. Тем более – чужую…
… Глядя, как уплывает в недра почтового курьера бокс с маточным репликатором, Этан ощутил, как постепенно отпускает его безумное напряжение последних месяцев и прошептал:
– Теперь она ваша. Делайте с нею все, что пожелаете…
Граф Фортала умеет изображать из себя шута: «За такую должность любой пойдет даже на преступление. А тебе ее предлагают без всяких оговорок». Эта должность и вся империя – отныне ваша, милорд! Делайте с ней, все что пожелаете.
С должностью, положим, можно сделать разное. Форкосигану она обошлась слишком дорого, и он будет держать ее крепко.
А что он сможет делать с Империей? Все что угодно, но он обязан вернуть ее Грегору в целости и сохранности. Объявить ее республикой, например, не имеет права. А чтобы сохранить империю в нынешних границах в течение пятнадцати лет, требуется планомерно заниматься развитием ее экономического роста, укреплением обороноспособности, стабилизации внешней политики и так далее.
Хочет он или нет, но он не сможет провести резкие политические реформы. Риски очень высоки. Три планеты – это три центра тяжести, приковывающие регента к традиционным методам, апробированным его предшественником.
Только плавное маневрирование. Только стабилизация. Максимум, на что стоит замахиваться – социальная программа развития Барраяра. Это предусмотрено общим планом. Империя неизбежно должна трансформироваться в более демократическую структуру, период тоталитаризма уходит вместе с войнами и дикостью. Приблизить Барраяр к галактическим стандартам сможет только Грегор, и то не в первые годы правления.
Нет способа править из-за гроба, но есть некие любопытные мысли для решения даже этой проблемы.
Учёные последний раз переглянулись. Нынешний проект, созданный на уцелевших ресурсах – точнее, ошмётках, не дотягивал до предыдущих экземпляров. И Терран-Си, и Джей-9 превосходили её по способностям, до последнего момента не было ясно, не сведёт ли телепатия её с ума. Однако к своему 14-летию проект продемонстрировал неплохие результаты. Хоть что-то, что можно показать.
– Сейчас она здорова?, – негромкий голос был безукоризненно-вежлив.
– Да, делайте с ней всё, что пожелаете, она вполне с этим справится...
Прежде, чем глава проекта успел произнести титул, хорошенькая девочка вскинула голову:
– П--прошу прощения, но вам интересно, чего хочу я?
– Мне интересно, – император Флетчир Джияджа улыбнулся, – Господа, – пристальный взгляд обратился к учёным, – вы выполнили свою задачу, и ваши усилия будут вознаграждены. А сейчас прошу покинуть меня.
Девочка осталась наедине с живым воплощением Цетаганды, которому принадлежала её жизнь.
– Так чего ты хочешь, дитя?
– Служить вам, мой повелитель, – при воспитателях она бы никогда не рискнула сказать больше, но искренний интерес придал ей смелости. Маленькая просьба вряд ли его рассердит, скорее, рассмешит, – И ещё... я всегда мечтала завести котёнка.
Император кивнул
– У тебя он будет.
"Они пытались сделать тебя верной, запугав. Но верность ближайших слуг приобретается только заботой".
– На тебя похожа, – улыбнулась Елена, глядя на малышку, сидевшую на руках у дочери и таращившую глазенки, не испуганно, но любопытно.
– Да? А мне кажется, что на База, – дочь пожала плечами. – Вырастет – тогда и поймем. Правда, Корделия? И не надо совать пальчики в ротик, – это уже малышке.
Услышав мамин голос, девочка что-то обрадованно залопотала в ответ. Молодая женщина ласково покачала ребенка.
– Корделия? – переспросила Елена.
– Ну да, Корделия Джезек-Ботари. По-моему, красивое звучное имя.
– По-моему тоже.
Елена ожидала укола раздражения, который она могла бы испытать, услышав давно ненавистное имя. Его не было. Давно ненавистное, а сейчас? Не хочется даже думать об этом. Давно ушли кошмары с унижениями, она больше не слышит равнодушного «А теперь можете делать с ней всё, что пожелаете, я же вижу, что вам не терпится».
– На самом деле, у нас и вариантов больше не было, – усмехнулась дочь. – Майлзу ну очень уж хотелось, чтобы нашего первенца назвали в честь него. Но как назвать в честь него девочку…
– Право сюзерена? – Елена не удержалась от небольшой шпильки.
– Какое там... Мне кажется, он просто хотел, чтобы была какая-то связь. Чтобы помнить. Забудешь его пожалуй…
Дочь улыбается. Малышка, видя мамину улыбку, довольно смеется. Елена улыбается им обеим. Вот оно – счастье.
