|
– Результаты?
– Полностью уничтожен центральный город. Близлежащие территории в ближайшее столетие не могут использоваться ни как укрытие, ни как источник провианта.
Гем–генерал удовлетворенно кивнул.
– Можно считать компанию выигранной.
Его секретарь позволил себе усомниться.
– Еще есть очаг сопротивления в Дендарийских горах. Мы мало знаем об этих людях.
– Сто человек, оснащенных примитивными видами оружия, не представляют опасность для нас. Кроме того, их возглавляет лидер, потерявший свою столицу.
– Форкосиган.
Гем-генерал посмотрел на секретаря.
– Имя графа, – пояснил тот.
– Вы придаете значения мелочам. Лучше принести планы по терраформированию и удалению последствий атомного взрыва – этим скоро придется заняться.
Лейтенант откозырял и вышел. На его взгляд, барраярцы были слишком непредсказуемы, и не стоило праздноваться над ними победу раньше времени. Тот же Форкосиган, вряд ли предавался сейчас унынию.
*
– Вашу королевскую мать! Перестаньте бить мою кобылу!
– Кобылу. Форкосиган, у вас взорвали столицу, а вы беспокоитесь о животном?
– Это дорогое животное, Оливия. И, в отличие от вас, она может помочь нам в борьбе с этими мутантами!
Оливия оглядела толпу грязных горцев, с диким энтузиазмом собирающих заново украденную цетагандийскую пушку, оглянулась на пылающий вдалеке Форкосиган-Вашной, и, не сдержавшись, выдохнула:
– Вы, люди, такие странные.
Пётр смерил взглядом так не вовремя свалившуюся не его голову принцессу, ухмыльнулся и заявил:
– Вы привыкнете. Слово Форкосигана.
Майлз был вне себя. Чёрт бы побрал Иллиана с его подробным докладом о джексонианских приключениях Нейсмита! Он не подозревал, что Грегор отважится открыто рисковать своей репутацией после инцидента с Кавилло.
Теперь скучающий император пожелал лично встретиться с экзотической пленницей Риоваля.
Майлз еле сдержался от нравоучений, сопровождая во дворец Тауру, упрятанную в самый консервативный барраярский наряд.
В зал Малой библиотеки его не пригласили. Майлз похолодел. Личная библиотека Грегора примыкала к императорской спальне.
Затянувшееся ожидание показалось ему вечностью. Наконец скрипнула массивная дверь. Оттуда медленно, сияя таинственной улыбкой, приоткрывшей клыки, вышла Таура. Майлз с изумлением заметил, что она босая.
— Все.. в порядке? – выдохнул он.
— О, да! – янтарные глаза Тауры смеялись.
— Что он хотеп узнать? – нетерпеливо продолжил Майлз.
— Императора заинтересовал уровень моего IQ.
— И…?
— Он предложил сыграть в шахматы… — это древняя игра землян… Я выиграла шесть партий подряд, но в седьмой мне пришлось ему уступить.
— Почему?!
— Мы играли на… раздевание; было бы весьма неловко с моей стороны заставить императора снять нижнее белье… — тихо ответила Таура.
Подавившись приступом нервного смеха, Майлз упал в стоявшее рядом кресло…
«Как мало мы знаем о людях, – едва отдышавшись, подумал он, — особенно о тех, с которыми знакомы всю жизнь».
– Как мало мы знаем о людях… – голос Фордрозды приобрел вкрадчивость. – Вы знаете, что вашему вассалу секундус принесли присягу уже больше тысячи человек, и это число стремительно растет?
– Точных сведений у меня пока нет, – ответил Грегор сухо. – Эта Тау Верде так далеко…
– О, да. Так далеко, чтобы Форкосиган не казался опасным – и оставался вне вашего контроля. Но это же флот, он, простите за очевидность, летает… И, кажется, специализируется на блокировании П-В туннелей?
Грегор бледно усмехнулся:
– Со взятием Комарры прошли те времена, когда Барраяр возможно было блокировать.
– Несомненно. Вот только во флоте, стерегущем Комарру, все старшие офицеры поголовно боготворят отставного адмирала Форкосигана – и назначены на свои посты с соизволения регента Форкосигана… Нет-нет, я не обвиняю. Пока что. Ни молодого Майлза, ни графа Эйрела, ни его так таинственно пропавшего племянника… Но можете ли Вы назвать для действий этой семьи иную причину, помимо притязания на Ваш трон?
– Вы говорите странное, граф, – император поморщился. – Форкосиганы мне – не чужие люди.
– И один некогда называл себя вашим другом, а другой – опекуном? Я помню. Но время опеки миновало, сир… Разумеется, Ваша порядочность мешает Вам поверить в предательство со стороны близких. Но проявите и присущую Вам императорскую твердость, умоляю вас!
И Фордрозда придвинул к нему пока не подписанный лист.
Чему ты обязана меня и в столь поздний час? А-ха, а разве не ясно? Я твой дражайший супруг. Имею право в любой день и час.
Да, нетрезв и что? А ты… в этой шали мерзейшего цвета! Ты похожа на горничную. А не на почти императрицу.
Зачем я пришел? Чтобы ты выполнила свой долг, дура! Стяни с меня вот этот сапог. И вот тот – тоже. И я тебя прощу, может быть.
Что-о-о? Ты должна меня прощать? Рожать ты должна. И молчать. Поняла? Слушай. Сегодня ночью во дворце будет… кое-что. Бум! Но ты ничего не слышала. А я переночую тут, тебе ясно?
Какой бум? Будут немножечко, ха-ха, стрелять.
Устала? И я устал. Как же я устал ждать… Только и делаю, что жду. А он словно бессмертный. Эй, куда поперлась? А ну, вернулась быстро!
Твою мать! Негри? В покоях принцессы? С охраной? Какой приказ императора? Сволочи ! Не сметь меня трогать, я – кронпринц Зерг! Я вас своими руками! В кровь! В грязь, к стенке, за бруствер!
С-скоты. Вывели и дверь захлопнули. Негри — урод. Все он слышал! Пусть подавится! Но принцесса! Какое коварство! Как подлая змея! Изменщица. А я! Я верил… Я ее, можно сказать, любил! Как мало мы знаем о людях, оказывается.
Как мало всё-таки мы знаем о людях!
Даже о тех, кто много лет работает с нами рядом, за стеной, вполне проницаемой для умеющих слушать…
…
Я не мню о себе чего лишнего, хоть и вознесён высоко – я всего лишь рядовой сотрудник внешнего периметра. Один из тех, кто охраняет здание Службы Безопасности в Форбар-Султане. Нас таких много. Если скосить взгляд влево – виден профиль брата, чья сфера контроля граничит с моей. Справа – конец здания и прекрасный вид на далёкие и никем не охраняемые высотки, кому-то, может, такая безответственность и нравится, а мне на них даже смотреть неприятно. Зато куда ближе, за бетонно-кирпичным углом, явственно ощущается ещё одно надежное дружеское крыло. Я – один из фасадных горгулий, каменных, неподвижных и не очень-то и живых с человеческой точки зрения. Нас много. Мы смотрим. Работа надомная, сидячая.
Перед зданием – сквер, там бывает разное. Люди гуляют друг с другом, мелким домашним зверьём или колясками. Недавно вот танцевали – красивые и разноцветные.
Что-то новенькое.
Раньше таких не видел.
Больше всего интересного происходит за нашими спинами, в той самой Конторе, что охраняем мы с братьями вот уже не первое десятилетие. Люди называют ее «тараканником». Не понимаю, почему? Тараканов там точно нет, мы бы знали. За эти годы я так и не научился понимать людей и предсказывать их поступки, хотя и радуюсь, если мои догадки вдруг оказываются верными. Но такое бывает редко.
Чаще их выходки ввергают меня в тягостное недоумение, вот как сейчас…
Смотреть больше некуда – перед глазами плотный слой ещё влажной земли. И за спиной тишина – все эвакуированы.
Что же такое они хотят спрятать от наших глаз и ушей, что утопили контору СБ?!
— Снова сказка? – мать с сомнением посмотрела на ребенка.
— История, — поправил сын, откладывая в сторону читалку. – Представляешь, на заре колонизации человечество потеряло одну из своих колоний. П-в туннель с ними просто прекратил свое существование.
— Как?
Она никогда не обращала внимания на историю, предметом страсти с рождения была генная инженерия. Что толку в длиннющих списках кто когда и что там колонизировал, завоевал, изобрел? Изобретенное – изобретено, завоеванное – завоевано, открытое — остается открытым.
— Неизвестно. Поселенцы только приступили к терраформированию и связь прервалась. Представляешь, своя цивилизация, без бетанцев, джексонианцев…
— Сколько было поселенцев? – спросила она, размышляя о генетическом дрейфе… Какие чудесные мутации могла породить эта затерянная планета…
— Мало, мама. Но что мы знаем о тех людях? Только то, что им надо было выжить любой ценой – чертовски романтично!
Угроза выживанию подстегивает эволюцию, напомнила себе мать. Неполное терраформирование, ограниченный генетический набор… Если когда-нибудь эта планета найдется, её будет необходимо тщательно изучить. Раз уж инопланетян не найдено. А потомству стоит умерить романтичность, только где её выловишь в генах? Это продукт воспитания.
Пискнул наручный комм:
— Миссис Дегтияр? Вам надо прибыть в лабораторию…
— Снова уходишь? – вздохнул ребенок. – А я?
— Читай свои сказки, — выдохнула женщина. – Может быть, когда-нибудь они станут реальностью.
— Что? — Граф Форкосиган, вице-король Зергияра потрясенно уставился на жену. Чувство юмора Корделии, конечно, было своеобразным, но для хорошей шутки жена слишком откровенно смеялась. — Повтори, пожалуйста. Я не ослышался?
Корделия расправила ладонями складки на пышной юбке и послушно повторила. Глаза у нее уже не просто смеялись — она практически хохотала, глядя на его замешательство.
— Женился... — с осторожностью попробовал на вкус вице-король. — Наш Айвен... женился? Как мало мы знаем о людях, даже о тех, которые выросли практически у нас на глазах. Трудно поверить в то, что Айвен... Если честно, я был уверен, что он так и будет играть эту роль удачно избегающего ответственности офицера-ловеласа. Даже когда она станет дисгармонировать с сединой, — усмехнувшись, граф провел рукой по собственному жесткому ежику белых волос.
— Да, мне тоже так одно время казалось, — согласилась графиня, весело блестя глазами. Любого, кто знал ее достаточно хорошо, смутило бы выражение необъяснимого восторга на ее лице. — Мне даже пришлось однажды убеждать Элис, что это не худший вариант — по крайней мере, Айвен не убивался после каждого отказа принять его руку и сердце, как Майлз... Но подожди, милый. Это еще не все. Ты крепко сидишь? Позволь мне рассказать о его избраннице поподробнее...
Когда маленькое ба сообщило Майлзу, что леди Райан Дегтиар желает с ним встретиться, и что ему выпадет огромная честь увидеть аут-леди (титул "императрица "ещё не произносился, но уже подразумевался) во время занятий, он невольно улыбнулся. Само слово "занятия" наводило на мысли про аэробику, которой так увлекались на Колонии Бета, но он не мог представить себе великолепную Райан в тренировочном костюме и озабоченную размером своей талии. Хотя даже такую совершенную красоту, верно, надо как-то оттачивать.
Действительно, на бетанский тренировочный костюм одеяние Райан похоже не было. Оно представляло собой повязанный поясом халат, расшитый узорами (и наверняка на расшифровку значений этих узоров могло уйти пол-жизни). А в руках аут-леди держала длинное... копьё?
— Нагината, древнее женское оружие нашего народа, — пояснила леди, — Нас всех учат обращаться с ней.
Майлз кивнул, пытаясь подобрать хоть какие-то слова. Наги... в общем, копьё выглядело громоздким и неуклюжим, но аут-леди управлялась с ним удивительно изящно. "Кажется, мнение про аутов как про кучку надушенных поэтесс несколько преувеличено".
— Как мало мы знаем о людях, — протянул он. "И почему рядом с ней я становлюсь таким идиотом?"
— Не совсем о людях, — прозвенел хрустальный голос, — По легендам, гемы — это перерождённые тигры.
— А ауты?
— Драконы.
Чарли подпрыгнул, схватился за ветку и принялся раскачиваться, на радость столпившимся за стеклом. Молли поискалась в подмышках, без особой надежды – на Колонии Бета не любили неучтенных насекомых, разочаровалась и задремала.
Орс важно пукал.
— Наши лучшие экспонаты, — захлебывалась гордостью экскурсовод. – Их геном воссоздан по образцам с острова Ява – места, где в 19 веке обнаружили ископаемых предков человека разумного земного. Животные прекрасно обучаемы!
В клетке открылась дверца, приглашая Яванцев на демо-полигон.
Молли поскребла ляжку. Орс прищурился. Чарли покладисто перекувыркнулся отрабатывать юные годы.
— Посмотрите, как уверенно он решает пробы на использование орудий! Как легко ориентируется в водном лабиринте!
На пороге отсека, где требовалось проползти над пропастью, Чарли затормозил; визгом и оскаленными зубами заявляя протест.
Позже экскурсовод атаковала завлабораторией:
— Сделайте что-нибудь с обезьянами!
— Питекантропами, — поправил завлаб.
— Не важно. Сделайте! Их агорафобия смущает клиентов!
Наконец завлаб согласился.
Через неделю лаборант поставил перед Яванцами плошки с вкусно пахнущим напитком.
Первым попробовал Орс. Он медленно осушил сосуд, почмокал, покряхтел и одобрил. Пока Чарли с восторгом вылизывал последние хмельные капли, Молли подошла ближе.
«Вот видишь», — послал ментаграмму Орс. – «Эти безволосые современные макаки всё-таки обучаемы!»
«Как мало мы знаем о людях…» — признала Молли и ласково опустила лапу вождю на загривок.
