|
 Если вам понравилось, пожалуйста, оставьте отзыв - порадуйте автора. |
Гулкое эхо в полутемном коридоре исчезало быстро, как будто поглощенное холодными, скользкими на вид каменными стенами. То ли действительно таково было их особое свойство, то ли планировка хода, изгибавшегося под самыми неожиданными углами, создавала странный эффект, однако факт оставался фактом, и он все чаще резко оглядывался через плечо, не сознавая точно, кого ожидал там увидеть. Убийцу. Отряд убийц с ножами. Бунтовщиков…
Каблуки его дорогих изящных сапог стучали по полу, и за каждым шагом мерещились другие шаги, за шорохом темно-красного, почти черного плаща - шорох другой ткани, и он оборачивался, замирал, переходил на полубег, чувствуя, как душа леденеет, и проклинал свою неосмотрительность, свое чрезмерное доверие этому человеку. Но затем он нервно встряхивал головой и возвращался к своему нормальному состоянию, выравнивая дыхание. Конечно, ему можно было доверять.
Конечно, он ходил здесь десятки раз и знал, все будет так же, как раньше: скоро появится тяжелая дверь, а ключ есть лишь у него - небольшой ключ, выточенный ювелиром, которого уже нет в живых. Однако каждый раз подлые опасения охватывали его с новой силой, и, подходя к двери, он еще прислушался. Вокруг была тишина.
Он засунул руку под рубашку, извлекая маленький кусочек металла, расстаться с которым он не решился бы ни за что, и вставил его в незаметную замочную скважину. Еле уловимый, приятный щелчок из недр замка, означающий, что путь открыт. Глубокий вздох и мягкое прикосновение к обитому железом дереву, отчего на камнях появляется расширяющаяся полоса света.
Момент, который он любил и ненавидел больше всего, и презирал также свою зависимость от него, где-то в глубине сознавая, что это очередная проверка его на лояльность. Которая является лишней, но ему доставляло особое удовольствие отворять дверь, не будучи стопроцентно убежденным, что за ней. Возможно, дуло, направленное прямо в сердце. А у него нет оружия… Если бы произошло предательство, почти исключенное, но все же допустимое… Такую ничтожную долю риска он мог себе позволить, и она бодрила его, встряхивала, доставляя непонятную радость - и безумное облегчение, когда дверь широко распахивалась, обнаруживая привычную картину.
Комната, не имеющая окон. Мягкое освещение, подобранное так, что оно изумительно приятно для глаз. Стрельчатые, изящные формы во всем - сводчатый потолок, но отнюдь не давяще-низкий. Все внутри умиротворяло. Классические цвета, утонченные формы. Даже температура была самой комфортной. Мебель, полностью соответствующая его вкусу… Комната была идеальной, идеальной именно для него, он знал, и человек, полулежащий с книгой на кровати, тоже являлся частью обстановки, завершая композицию.
Все произошло в точности, как обычно, предательства не произошло - да и о каком предательстве могла бы быть речь? Красивому брюнету, ожидавшему его здесь, было доверено слишком много. Если бы его преданность вызывала сомнения, он был бы мертв.
- Вот и ты, - улыбнулся ожидавший, приподнимаясь и откладывая зачитанный том. - Что тебя задержало? Важные государственные дела?
- О да. Более важные, чем ты предполагаешь. - Медленно, чуть откинув голову назад, думая совсем о другом.
Брюнет был бесспорно красив, и его дорогая одежда отлично подчеркивала это качество. Умные зеленые глаза смотрели прямо, не мигая, а губы слегка искривились в невеселой усмешке, происхождение которой было не сложно истолковать: он уже почувствовал плохой день, и это озлобило пришедшего еще больше.
Некоторое время оба сверлили друг друга взглядами, другой бы на месте молодого человека не выдержал, но он привык к подобным немым сценам. Вскоре начнется основная часть…
Дверь с глухим стуком затворилась, и ключ повернулся в замке, делая комнату прекрасной ловушкой. Существовал второй выход, и кто, как не темноволосый - чуть сгорбленный, как стало заметно теперь, когда он встал - фор, знал его, однако не намеревался им пользоваться ни при каких обстоятельствах. В конце концов, он приходил на встречи добровольно, и не страх смерти гнал его сюда, к загадочно-властному, быстро бледнеющему человеку. Не только страх…
- Порой мне кажется, ты нарочно делаешь все, лишь бы досадить мне.
Опасные нотки послышались в плавном, хрипловатом голосе, и его обладатель наконец выступил на свет. Вьющиеся волосы и каменные зеленовато-серые глаза, и лицо, словно неживое, со сжатыми в тонкую полоску, подрагивающими губами. Неестественная маска настолько старила его, что невозможно было бы догадаться, что он всего на несколько лет старше второго.
- Меня бесит, что я не знаю, куда я иду!!!
- Разве ты не сам так хотел?..
О, ответная реплика! Она нарушает правила игры, она преждевременна, она не дает полностью высказаться разгневанному и выведенному из равновесия собственным ужасом аристократу.
- Заткнись! И не смей! Никогда! Меня! Перебивать! - с каждым истеричным выкриком холеная ладонь опускается на лицо, оно уже не так красиво, потому что покрасневшая щека начинает опухать, но брюнет молчит, глядя ему прямо в глаза, и в его взгляде нет ни удивления, ни осуждения, ни даже боли. От ударов его голова дергается, но он с необъяснимой настойчивостью выпрямляется каждый раз, желая побыстрее все закончить, он сознательно спровоцировал то, чего все равно было не избежать, раньше или позже.
Он смотрит, смотрит, и в его глазах только грусть, и даже она скрыта слишком хорошо.
"Ты, как и все они, мечтаешь меня уничтожить!" "Гнусный интриган!" Наступает момент, когда обвинения, оскорбления и удары становятся приевшимися, и уже не удовлетворяют бьющих через край эмоций. Нервные пальцы стальной хваткой вздергивают подбородок вверх для грубого, животного поцелуя. Из растерзанных губ начинает течь кровь…
Может быть, красные струйки с медным привкусом отрезвляют. Рука безвольно падает, разжавшись, и высокая фигура медленно оседает на кровать, сворачиваясь в комок, жалкий рыдающий комок, наполовину прикрытый бордово-черным плащом.
Тогда печаль и страдание отчетливо проявляются на искаженном лице молодого человека, но никто их не видит, и он тихо, осторожно гладит своего повелителя по жестким волосам. Невнятное бормотание перемежается со сдавленными рыданиями - "Я чудовище, чудовище, я схожу с ума, совершенно, схожу с ума…" - пока не смолкает, сменившись неровным дыханием.
*
Спустя пятнадцать минут они, раздетые, лежат рядом.
- Если бы кто-то увидел эту комнату, он не поверил бы, что ее сделал ты, Доно. Он не поверил бы, что она находится внутри того же чудовищного здания… как тебе пришло в голову разместить ее здесь? - Пугающая отрешенность и белизна исчезли с лица, и если бы не воспоминание о том, каким оно было, его можно было даже назвать благородным.
Тишина не нарушалась, а брюнет молча порадовался, что мысли читать невозможно, потому что в его мозгу все-таки пронесся ответ. "Все это так напоминает мне тебя, Ури".