|
Елена улыбалась по своему обыкновению лукаво.
- Будет весело. Давай, Майлз, ты же хочешь.
Майлз упрямо выпятил нижнюю челюсть.
- Не хочу. И не буду.
- Нууу пожааалуйста, Майлз. Ты всегда играешь за Форталию Верного. Это уже надоело. И Грег очень удивится, если ты сыграешь за Форрьюду. – Елена умоляюще смотрела на него, упрашивая присоединиться к её игровому мятежу. – Я разрешу тебе дергать меня за косички, и тебе ничего за это от меня не будет. Обещаю.
Майлз всё еще колебался.
- Ты бы и так меня не ударила. У меня бы что-нибудь сломалось, твой отец проследил бы, чтобы матушка Хисопи тебя наказала, и ты это знаешь.
- Ненавижу, когда ты оказываешься прав, - пожаловалась она. – А что если я предложу отвлечь отца, пока ты завтра втихую уведешь Серебряного покататься?
- Замётано.
Позже в полдень Грегор расхаживал перед Майзлом и Еленой.
- Ты испортил игру, Майлз. Я расскажу дяде Эйрелу, что ты отказался играть свою роль.
- Вовсе нет!
- Именно это ты и делал, если решил, что Форрьюда будет на стороне Императора Льва.
- Я знаю! Форрьюда - глава восстания. Но я не мог восстать против тебя, а Елена уговорила меня играть за Форрьюду. Поэтому я изменил правила, чтобы мы играли в игру «что будет, если». Что, если это Форрьюда был верен, а не Форталия? - Майлз смотрел в глаза Грегору, но подбородок у него дрожал. - Ты не… ты не сердишься на меня, ведь правда? - Он сцепил руки, строго напоминая себе, что фору не пристало вертеться. Даже если ему всего семь лет, и он посмел обмануть Императора.
- Елена? Это правда, что ты заставила его играть за Форрьюду?
Лицо Елены помрачнело.
- Он не должен был рассказывать тебе! Я просто, ну, хотела добавить немного неожиданности. Удивить тебя, - ответила девочка.
- Вот уж я точно удивился.
- Кроме того, он сделал это только потому, что я обещала ему, что помогу ему тайком покататься на Серебряном, если он согласится, - сказала она, бросив на Майлза строптивый взгляд.
Грегор громко рассмеялся, и его еще по-мальчишески высокий голос наполнил игровую комнату.
- Да, Майлз, восстание стоит того, чтобы прокатиться на новом жеребце твоего дедушки. Но я всё еще не понимаю, почему ты изменил историю.
- Потому что я не мог пойти против тебя. Ты император.
- Но Майлз, это же всего лишь игра!
- Граф говорит по-другому, - честно сообщил Майлз. – Дедушка Пётр говорит, что военные игры - это подготовка к настоящей войне, и никогда не следует делать в игре того, чего бы ты не сделал взаправду. Так что, понимаешь, мне пришлось изменить историю, - он сделал паузу, быстро перебирая в уме возможные варианты. – В конце концов, я знал, что ты был бы не против помочь мне прокатиться на жеребце.
Грегор усмехнулся, взъерошил волосы Майлза и обнял Елену.
- Ты прав, я был бы не против, мой самый верный плут.
*
Майлз наклонился вперед и прошептал:
- Ты должен сбавить скорость, Дурачок.
Толстый Дурачок нетерпеливо мотнул головой и дернул уздечку. Он знал, как должен скакать, даже если глупый всадник этого не понимал.
- Я знаю, малыш, знаю, но ты должен мне поверить.
Вторая половина дня началась с того, что Грегор метался по Форкосиган-Сюрло, энергия переполняла его и перехлестывала через край. Регент решил, что запланированные полугодовые каникулы, вне зависимости от текущих обстоятельств, пойдут на пользу юному императору. В свою очередь, юный император считал, что регенту, быть может, следовало бы прислушаться к желанию августейшей персоны остаться во дворце, откуда он мог бы наблюдать, как Эйрел и Саймон управляются с восстанием греков.
- Мне скучно, - во всеуслышание объявил он. – Вот бы Айвен был здесь… я люблю бороться.
Майлз вздернул подбородок.
- Я умею бороться не хуже, чем мой кузен.
Елена прикрыла рукой улыбку и посмотрела на Грегора: ей было любопытно, как ему удастся загладить оскорбление, которое он нанес форской гордости Майзла.
- Майлз, ты натренирован не хуже Айвена, и если бы мне было столько же лет, сколько тебе, и я бы весил столько же, сколько и ты, я бы согласился. Но я на пять лет старше тебя и вешу на три стоуна больше, - сказал он, осторожно обходя тот факт, что разница в росте между ними составляла четырнадцать дюймов, а у его друга от рождения были хрупкие кости.
Грегор выпрямился, и на его плечах словно появилась невидимая мантия.
- Ты же не думаешь, что Мы вступили бы в неспортивную, неподобающую фору, драку с одним из верных Нам подданных, ведь правда?
Он замер словно мраморное изваяние, ожидая ответа Майлза.
Майлз опустил глаза, сдаваясь.
- Я еще умею скакать верхом, - пробормотал он, пнув камешек через лужайку.
- Скачки, ну конечно же! – лицо Грегора просветлело. – Ты можешь взять Дурачка, и я уверен, что граф Пётр не посмеет запретить мне взять Серебряного.
Майлз лихорадочно соображал. С одной стороны, он любил ездить верхом, но с другой стороны, он, можно сказать, вырос в седле, его учил лучший всадник в Империи. Он обгонит Грегора, даже если тот будет скакать на лучшей лошади из конюшен Петра.
- Да! Скачка! Но не по прямой, лучше давай выберем какое-нибудь определенное место на той стороне леса. Тогда будет не просто проверка того, чья лошадь быстрее, а заодно и нашего умения двигаться по маршруту.
Майлз решил, что это будет то, что нужно. Когда они стартовали, Елена, взяв воздушный мотоцикл, полетела к финишу, чтобы определить победителя…
Ржание Дурачка заставило Майлза вынырнуть из своих мыслей.
- Тихо. Мне нужно слушать, - приказал он. – У меня есть для тебя сахар, но ты получишь его позже.
Он склонил голову и услышал треск кустов за спиной, к востоку. Чёрт возьми! Грегор не должен был отыскать оленью тропу. Он направил лошадь к длинному оврагу, зная, что ему потребуется не меньше четверти часа, чтобы преодолеть его, даже если он будет мчаться галопом. Дурачок, счастливый от того, что снова бежит, свернул в сторону. А его всадник надеялся, что Грегор помнит: если он будет держаться этого направления, то найдет тропу, по которой скот гоняют на водопой, и она приведет его к финишу.
*
Майлз с Грегором сидели в одной из редко используемых гостевых комнат особняка Форкосиганов. В комнате было тихо, тяжелые гобелены поглощали каждое звяканье тяжелого графина и богато украшенных кубков, из которых двое молодых мужчин смаковали любимое вино старого графа.
- Ты прав, - произнес Грегор внезапно, нарушив молчание. – Даже в тот раз, когда Елена уговорила тебя играть Форрьюду, ты нашел способ остаться мне верным.
- Но как? – Лицо Майлза расстроенно перекосилось. – Что такого Фордрозда сказал, чтобы убедить тебя, что я собираюсь начать мятеж?
Грегор обмяк в кресле.
- Он сказал… нет, не важно, что он сказал. Я не должен был слушать. Майлз… - его голос дрогнул и сорвался. Он встал и подошел к креслу, на котором сидел Майлз.
- Майлз, - едва слышно прошептал Грегор и опустился на колени перед своим другом.
- Пожалуйста, Ваше Величество! Ты не должен стоять передо мной на коленях, - Майлз вздернул подбородок и, взяв Грегора за плечи, потянул его вверх.
- Не титулуй меня сейчас, Майлз. У тебя есть полное право злиться, но для тебя я всегда хотел быть только Грегором. - Упрямо продолжая стоять на коленях, он дотронулся до руки Майлза. - Я обидел тебя и как друг, и как сеньор. Я умоляю простить меня.
- Я не сержусь, Ваше… Грегор. Я… - Майлз оборвал себя, не желая показывать свою боль. – Мне следовало знать, на что это будет похоже, когда прибавлял к флоту один корабль за другим, нанимал солдата за солдатом...
- Нет, Майлз, даже собери ты флот из десятков тысяч кораблей, я должен был тебе доверять. Пожалуйста. Пожалуйста, прости меня…
Когда Грегор дотронулся до его лица, Майлз не смог устоять и, повернув голову, поцеловал его ладонь.
- Ты же знаешь, я прощаю тебя. Разве я мог бы поступить иначе? – Еще один поцелуй на внутренней стороне запястья Грегора. - На мгновение я испугался. – Запонки, звякнув, упали на стол. Следующий поцелуй, в сгиб локтя. - Я думал, что потерял тебя - и твою дружбу - навсегда, когда я вошел в Залу Совета… - Он позволил увлечь себя на пол.
- Никогда не допущу, чтобы это случилось, - прошептал Грегор, возвращая Майлзу каждый поцелуй. Когда пламя потухло, они поклялись, что будут верны друг другу.
*
Майлз проснулся в полной темноте. Пытаясь справиться с паникой, он понял, что Грегор положил руку ему на лицо, заслонив свет. Он тихо выбрался из оплетавших его рук, ног и простыней и подошел к восточному окну взглянуть на восход солнца.
Майлз всё еще смотрел в окно на внутренний дворик, когда получаса спустя Грегор проснулся. Он не повернул головы, когда Грегор обнял его и уткнулся носом в волосы.
- Грегор, нам нужно поговорить.
- Поговорить? Еще чего! Я этим и так целыми днями занимаюсь. Избавь меня от разговоров. – Грегор провел рукой по шрамам, крест-накрест пересекающим грудь Майлза, и укусил его за ухо. – У нас есть сорок минут до того, как я должен встретиться с твоим отцом-графом. Давай потратим их с пользой.
Майлз повернулся в кольце его рук и оказался лицом к лицу со своим любовником. Ему было трудно сосредоточиться: умелые руки Грегора гладили его спину и пытались пробраться за пояс его штанов, но, в конце концов, он все-таки сумел выдавить:
- Это насчёт Катерины.
- У тебя были любовницы и прежде. Мне плевать. – Грегор изящно пожал плечами. – Кроме того, ты не возражал против моей помолвки с Лаисой.
Майлз задумался над ответом, но так ничего и не сказал. Им обоим было прекрасно известно, что Император должен жениться. Умереть, не оставив наследника, для Грегора было почти равносильно государственной измене. И раз уж он должен жениться, пусть то пусть невестой станет кто-то, к кому он испытывает влечение и что-то чувствует, а не какая-нибудь злополучная форесса, которую подберёт ему мать Айвена.
- Тут всё не так. Грегор, я думаю, что хотел бы жениться на ней.
Лицо Грегора застыло, словно маска, руки безвольно упали по бокам тела, он отступил назад. После долгой паузы он голосом, в котором не было ничего, кроме вежливости, произнес:
- Поздравляю, друг мой.
- Я не сообщаю. Я спрашиваю. – Как Майлз ни старался, ему не удалось придать своему лицу беззаботное выражение. Он никогда не рассчитывал влюбиться в настоящую форессу, которая понимала бы, что значит быть Форкосиганом, и, несмотря на это, согласилась бы выйти за него замуж. Вообще-то, во всех своих романтических приключениях он тщательно скрывал, что он лорд Форкосиган, всегда называясь адмиралом Нейсмитом. Но вот же, он любит и любим лучшим человеком во всей Вселенной, и это только делает его несчастным.
- Ты единственный сын своего отца, так же, как и я. Ты нашел женщину, которая не только готова выйти за тебя и стать членом вашей сумасбродной семейки, но и любит тебя. Я рад, что тебе повезло, - выражение лица Грегора оставалось совершенно безразличным, но его тон был неестественно искренним.
- Марк тоже сын моего отца. Я не обязан заботиться о наследнике.
- Может быть, он и Косиган по крови, но не фор в душе, и никогда им не станет, - Грегор смолк – осознание поразило его, словно выстрел из плазмотрона. – Майлз, почему ты пытаешься убедить меня запретить тебе сделать это? – Он понял, что попал в точку, когда Майлз опустил глаза и начал смотреть на ковер, на светильники, на вазы с цветами, куда угодно, но только не ему в лицо. Он позволил Майлзу несколько мгновений переминаться с ноги на ногу, прежде чем приблизился к нему и зарылся пальцами в его волосы, заставляя поднять голову. - Что такое? Почему ты расстраиваешься теперь, хотя ни один из нас никогда не беспокоился ни об Элли, ни о Тауре, ни о ком-либо еще? Может, я и был у тебя первым, но уж точно не единственным.
Он замолчал, терпеливо дожидаясь ответа Майлза.
- Это совсем другое дело. Это было в космосе, я был Нейсмитом. А сейчас…
- Для меня нет никакой разницы, - перебил его Грегор. - Я уже давно смирился с необходимостью делиться тобой с другими. - С этими словами он подсадил Майлза на низкий столик, наклонился к нему и жадно, взасос поцеловал. Он был требовательным, словно собственник, и не унялся, пока не почувствовал, как в его плечо вонзились ногти, а твердый член любовника не уперся ему в бедро.
- Я поделюсь тобой, потому что должен. Но никогда, слышишь – никогда! - не думай, что это означает, будто я соглашусь отпустить тебя.
