|
Майлз с комфортом устроился в гостиной на первом этаже восточного крыла, буквально затопленной ярким солнечным светом. Сидя в кресле, он неторопливо смаковал кофе и проглядывал свои распечатки по законопроекту - завтра ожидалось очередное заседание комитета. Катриона еще утром уехала вместе с детьми к своему отцу, и в особняке было так непривычно тихо, что жужжание комма заставило Майлза дернуться.
«Лорд Марк и Карин», кратко доложил Роик.
Майлз вздохнул. Марк недавно писал, что они возвращаются из очередного вояжа, однако у Майлза мысли не было, что его уединение нарушат так скоро. А едва они вдвоем вошли в гостиную, как он предположил, что, кажется, на этот раз поездка оказалась не особо удачной – оба выглядели недовольными.
- Привет, Майлз. А Катриона скоро вернется? – поинтересовалась Карин.
- Привет, Карин, привет, Марк. – Майлз расплылся в улыбке – как всегда, когда речь заходила о его жене и детях. - Она предупредила, что вряд ли ей удастся сбежать пораньше. Так что, наверное, только к ужину.
- Привет. Ну, может, оно и к лучшему, - буркнул Марк. – Тогда можно сразу приступать к делу. – Он плюхнулся в кресло и раздраженно поинтересовался: - Майлз, я тебе говорил, что у тебя дурной вкус и отвратительные манеры? К Катрионе, конечно, это не относится – она исключение, которое только подтверждает общее правило. Видит бог, я затратил массу усилий, чтобы ни один из твоих знакомых… скажем, доброжелателей не мог принять меня за тебя. Но на клинических идиотов я не рассчитывал! – Марк постепенно завелся. - На Старой Земле говорили, что у моряков дурная привычка заводить себе по даме в каждом порту, но я не думал, что это и тебя касается. Черт, я полагал, у тебя хватит здравого смысла, чтобы не обзаводиться поклонницами такого сорта! В итоге развлекался ты, а отдуваться пришлось мне.
- Марк, ты балбес! Она слишком низенькая, чтобы быть во вкусе твоего брата. А вот для тебя как раз! – не выдержав, прервала его обвинительный монолог Карин.
- Вот еще! Меня никогда не интересовали сумасшедшие стервы. Она даже разговаривать со мной не стала – оглушила и уволокла.
Майлз недоуменно пожал плечами, вздохнул и заметил:
- Пока я ничего не понимаю. Каккая таккя "она", и что ей от тебя, то есть меня, было нужно?
- Да чтоб я знал! В том-то все и дело. Похоже, эта дамочка специально меня поджидала, якобы случайно столкнулась со мной в дверях… и это все, что я помню. В себя я пришел уже в каком то закутке, куда она меня притащила, ругаясь при этом не хуже грузчика, что дескать, я, то есть ты, - он возмущенно ткнул пальцем в сторону Майлза, - отъелся как слон.
- Что-то еще она тебе сказала? – сделал еще одну попытку прояснить ситуацию Майлз. – Кроме ругани?
- Ругани и угроз, если быть точным, - нахмурившись, буркнул Марк. – Толком практически ничего, а потом подоспела Карин, и они сцепились друг с другом… правда, ненадолго.
Майлз перевел заинтересованный взгляд на Карин. Та досадливо поморщилась и заметила:
- Разговор у нас не сложился.
- Ага, поэтому ты сложила ее саму в угол, и нам пришлось оперативно убираться оттуда до прибытия полиции, - добавил Марк.
- А что мне еще оставалось? Ты вдруг, ни с того ни с сего, вешаешься на какую-то потасканную белобрысую девицу и сваливаешь с ней в обнимку в подсобку. А когда я там появляюсь, то вижу тебя уже полураздетым, чуть ли не пьяным, а эта зараза мне нагло так заявляет: «Милочка, разве не видишь - ты некстати? Мы с твоим драгоценный фором давние друзья, зайди-ка ты попозже". - Она с явным раздражением передразнила чужой выговор. - А от тебя и никаких возражений не слышно, кроме невразумительного «м-м».
- А что я мог еще сказать через тряпку?! Если бы она не заткнула мне рот, я бы сразу объяснил ей, что я не Майлз!
- Ага, так бы она тебе и поверила! – возразила Карин. – И вообще. Нечего чужие лифчики в рот тащить! – А вот тут, похоже, была озвучена истинная причина ее женского негодования.
- Слишком неинформативно, братец; объект опознанию не подлежит, - с ухмылкой подытожил Майлз. – Но, судя по картине военных действий прекрасных дам… ты уверен, что это была моя поклонница, а не твоя?
- Исключено! – категорично заявил Марк. – Во-первых, я ее знать не знаю, а во-вторых, она совершенно ненормальная! Знаешь, что она сделала? Вылила на меня целый флакон каких-то отвратительных вонючих духов. А потом почему-то принялась материть «палёный контрафакт», который ей все удовольствие испортил.
- Погоди-ка. Невысокая, белобрысая стерва… духи… - Догадка сверкнула у Майлза в мозгу. – Черт! Кавилло!
- Ну вот! Твоя, не отпирайся. Я же говорил, что я тут не при чем! И вообще, Карин, у меня алиби – уж любовников у меня не было никогда.
Майлз, который в этот момент с довольным видом допивал остывший кофе, подавился и закашлялся.
- И у меня! Ничего… такого! – просипел он, кое-как прочистив горло.
- Уверен? А как же Бел? – поддел его Марк.
- Да! Я абсолютно уверен! - Майлз раздраженно махнул рукой. – И вообще, при чем тут любовники?
– При том, что эта террористка заявила, мол, до любовничка у нее рук не хватит достать, но зато с тобой она поквитается за обоих. Знаешь, похоже, она здорово на тебя зла. Мне бы за тебя досталось по полной, если бы не подоспела Карин. - Он потер подбородок, пытаясь сформулировать. - Взгляд у этой стервы был такой...
– Может она что-то перепутала или ты не так понял? – уже без прежней уверенности в голосе попытался уточнить Майлз.
- А, может, это ты что-то снова путаешь, братец?
Майлз и хотел бы быть настолько уверенным, каким сейчас себя изображал, но иглограната и последующий криостаз не прошли даром, оставив провалы в памяти, на что сейчас и намекал Марк. Что, если игры подсознания вытеснили в такой провал важные подробности его личной жизни? Мучительная попытка вспомнить несуществующее, должно быть, явно отразилась на его лице, поскольку Карин внезапно постучала пальцем по хроно и нейтрально заметила:
- Нам пора. Да и мы, кажется, отвлекли тебя от работы?
Оставшись один, Майлз произвел спешную инвентаризацию своих воспоминаний того времени и убедился, что там имеется даже не одна, а несколько дыр - и довольно солидных размеров, туда не одного любовника запихать можно, а средний крейсер с полной командой. Неужели он все-таки умудрился тогда переспать с Белом? Нет. Быть этого не может! Да и не видела Кавилло капитана-гермафродита… кажется.
Кавилло. Память сохранила образ хорошенькой блондинки в облегающем комбинезоне из красного шелка, которая сидит на диване, небрежно раскинув руки, и смеется. Спал ли он с ней? Исключено. Но воспоминания несли на себе отпечаток явного эротизма, и от такого нельзя спокойно отмахнуться. Кого же она имела в виду?
Майлз зажмурился, и в запутанном калейдоскопе памяти мелькнуло смазанное ощущение отчаяния, а потом знакомое лицо, склонившееся над ним, тяжесть чужой руки на груди, прижимающей его к койке, и тихий, отчетливый голос: «Успокойся».
Получается… Господи, неужели Кавилло имела в виду…
Майлз со стоном спрятал голову в ладонях. Первый раз за все годы семейной жизни он был рад, что Катрионы нет сейчас дома, рядом с ним.
Следующие несколько дней Майлз отчаянно боролся с собственной памятью, пока не понял, что эту схватку проиграл вчистую. Бессонницу и плохое настроение не удастся все время списывать на усталость от своей Аудиторской работы. В конце концов он с мрачным юмором признался себе, что напридумывал за эти дни куда больше, чем действительно могло случиться двадцать лет назад. Но срок давности плюс его прискорбная криоамнезия не оставили ему никаких шансов восстановить реальные события. Значит, остается только один выход…
Уже за полночь он сел за комм, пригладил пятерней взъерошенные волосы и решительно набрал номер. Стандартная процедура проверки; соединение установлено. Майлз замер, с нарастающей паникой понимая, что привычное красноречие отказывает ему напрочь.
- Ммм… Привет, Грегор. Мне надо у тебя спросить. Ну, тогда, на Верване, то есть после Комарры, но не в этом дело… я… то есть мы… эээ…
Слова не шли с языка. Удивление в глазах Грегора росло тем больше, чем дольше тянулась пауза. Но делать было нечего:
- Грегор, мы с тобой… были любовниками?
