"ГОРЬКАЯ ПРАВДА" Автор: Zvezdo-vzlet Написано на двуязычный Зимнепраздничный фикатон 2011 Заявка: "любая история про Грегора".

Если вам понравилось, пожалуйста, оставьте отзыв - порадуйте автора.

Конференция оказалась невыносимо скучной и не оправдала даже самых скромных его ожиданий. Тем более обидно, поскольку Грегор так предвкушал ее – еще бы, ведь это было его первое галактическое путешествие, первый скачок через п-в туннель! Но все оказалось куда прозаичнее и обыденнее, чем рисовало его воображение. Скачок он вообще практически не почувствовал – легкое головокружение не в счет. А на Комарре ему не нравилось решительно все. Чертов купол давил и вызывал клаустрофобию, бесконечные совещания, дебаты, плохо замаскированная враждебность обеих сторон навевали еще большее уныние, чем заседания Совета Графов. Он покорно сидел за длинным столом на председательском месте, с каменным лицом выслушивал препирательства барраярских генералов с эскобарскими штатскими, покорно подписывал соглашения, достигнутые в конце концов – и без малейшего его участия. Когда граф Форкосиган заставил его прочесть эти многостраничные образцы юридической казуистики, Грегору удалось даже сдержать гримасу отвращения. Он честно попытался вникнуть в текст, но в памяти не осталось ничего, кроме мешанины терминов и бесконечных ссылок на параграфы и пункты.

Время ползло, как черепаха, и неделя, отведенная на визит, казалась бесконечной.

Да, конечно, его пребывание на Комарре пытались разнообразить – устроили экскурсию по Солстису и в Музей терраформирования, а граф Эйрел настоял на посещении Мемориала, но обилие охраны и полицейское оцепление на пустых улицах, по которым проезжал его кортеж, не способствовали улучшению настроения.

Единственным приятным развлечением можно было считать смотр барраярских войск, расквартированных на Комарре. Но утренний смотр уже закончился, а теперь предстоял торжественный ужин – мероприятие вряд ли намного более занимательное, чем сами переговоры.

Грегор прохаживался по залу приемов солстисcкой мэрии, ощущая все растущее напряжение. Народу собралось довольно много, большинство коммарцев были ему незнакомы. Он постоянно ловил на себе любопытные, настороженные, оценивающие взгляды. И пусть в большинстве своем они были не столь откровенно враждебными как те, которыми награждали адмирала Форкосигана, но все же не позволяли Грегору ни на секунду расслабиться.

Он вышел на галерею, опоясывающую здание, в надежде хоть пару минут побыть в одиночестве и перевести дух. Но не успел он облокотиться на балюстраду, созерцая огни и неоновые рекламы, как краем глаза заметил, что к нему кто-то направляется. Выругавшись про себя, Грегор обернулся. В полутьме лицо человека было с трудом различимо, но он явно был в штатском.

«Проклятье, что от меня нужно этому коммарцу?» – подумал Грегор, чувствуя нарастающее раздражение.

– Добрый день, сир. Я Стивен Трисби, председатель Торгово-промышленной ассоциации.

Теперь Грегор узнал его – один из участников переговоров. Его позиция была чуть ли не самой непримиримой и враждебной.

– Да, я помню вас, господин Трисби. Чем могу быть вам полезен?

– Если позволите, я хотел бы задать вам пару вопросов, сир.

Грегор молча кивнул. «От этого типа вряд ли легко будет избавиться», – тоскливо подумал он.

– Поскольку вы, ваше величество, лишь недавно вступили на трон, меня и моих коллег очень интересует вопрос, какую политику вы собираетесь проводить в отношении Комарра?

Грегор подавил тяжелый вздох – оправдывались худшие его опасения.

– Я буду продолжать придерживаться курса на интеграцию Комарра в барраярское общество, как это делал Лорд-Регент в период своего правления, – без запинки отбарабанил Грегор вызубренную фразу.

Комаррец чуть заметно усмехнулся и испытующе посмотрел на императора.

– Ну что ж, – кивнул Трисби, – нас такой подход в целом устраивает. – Он секунду помедлил. – Позвольте мне говорить откровенно, сир. Я наблюдал за вами всю неделю и пришел к выводу, что ваше правление может оказаться не столь уж разрушительным для нашей планеты. Во всяком случае, вы явно предпочтительнее для нас, и, как мне кажется, для Империи в целом, чем ваш отец.

Грегор опешил – такого поворота разговора он ожидал меньше всего.

– Мой отец? При чем тут мой отец и что плохого вам сулило бы его правление? – он с трудом сохранял внешнюю невозмутимость. Неужто ему сейчас вновь придется выслушивать идиотские инсинуации, периодически достигавшие его ушей на Барраяре?

Трисби прищурился, его губы скривила неприятная ухмылка.

– Мы так и думали, – сказал он после секундной паузы. – Ваши опекуны и советники держат вас в неведении. А нам кажется, что вы, ваше величество, – выделенное интонацией, это обращение прозвучало как насмешка, – вполне заслуживаете права знать правду.

«Надо вызвать охрану – это провокация», – автоматически подумал Грегор, но любопытство пересилило благоразумие – вряд ли ему еще когда-нибудь в жизни представится шанс узнать подробности бредовых обвинений в адрес его отца. А охрану вызвать никогда не поздно.

– Правду о чем? И кто такие «мы»? – несмотря на нарастающее волнение, голос его оставался твердым и холодным. – А еще, кто может мне гарантировать, что все ваши россказни имеют хоть какое-то отношение к правде?

– Правду о принце Серге. «Мы» – это коммарские патриоты. Что же до гарантий, то позвольте изложить вам факты, сир, а выводы вы сможете сделать сами.

– Излагайте, – кивнул Грегор с ледяной усмешкой.

И комаррец начал излагать. Ровным спокойным голосом, словно отвечая вызубренный урок. Поначалу Грегор слушал скептически, заранее готовясь к тому, что рассказ будет насквозь лживым, а обвинения голословными. Но Трисби бесстрастно излагал факты, одни лишь сухие факты – имена жертв, даты, обстоятельства, свидетельства выживших очевидцев оргий, безумств и бесчинств. Постепенно Грегора охватывал все больший ужас, на спине выступила холодная испарина, колени начали подгибаться. Лавина злодеяний, совершенных его отцом, казалось, вот-вот захлестнет его, он задыхался, свод купола давил, стены домов смыкались мрачной стеной...

Известие о том, что принц Серг дважды покушался на своего отца, потрясло его до глубины души.

Но окончательно вышиб воздух из его легких рассказ о том, как он издевался над матерью Грегора. Подробностей коммарец, конечно, знать не мог, но достаточно было и неоднократно замеченных синяков и ожогов на ее лице и руках.

И тут, словно кто-то внезапно открыл туго закрученный кран, на Грегора нахлынули давние воспоминания, казалось бы навсегда стертые милосердной памятью: растрепанная мать, распростертая на полу в разорванном платье, перекошенное ужасом, залитое слезами лицо, выпученные глаза, руки, тщетно пытающиеся заслониться от ударов окованных железом сапог, и ее срывающийся хриплый нечеловеческий крик. Он вспомнил себя самого, сжавшего в комок в углу комнаты, парализованного страхом, маленького и беспомощного...

Грегор покачнулся, перед глазами все плыло, в висках гулко стучала кровь. Откуда-то издалека приплыл обеспокоенный голос Трисби:

– Сир, вы в порядке? Вызвать врача?

Грегор с трудом помотал головой.

– Не надо. Уйдите... пожалуйста...

Коммарец секунду смотрел на него задумчиво (Грегору почудилось в его взгляде сочувствие), затем коротко кивнул, повернулся и направился в зал.

Грегор тяжело привалился к ограде галереи. Он чувствовал себя абсолютно опустошенным, а происходящее вокруг лишенным всякого смысла.

Он не знал, сколько времени простоял так, пять минут или несколько часов.

Подошел оруженосец и тихонько коснулся его локтя.

– Ужин начинается, вас приглашают в столовую, сир.

Император кивнул. От мысли о еде его начинало тошнить.

«Напиться до полусмерти – вот что мне сейчас необходимо. Эх, если бы тут был Майлз...» – с тоской подумал он.