"Аудиенция" Автор: jetta-e Персонажи: император Эзар Форбарра, гем-полковник Рау Написано на командную игру под девизом "Дай врагу сохранить лицо - но ничего кроме"

Если вам понравилось, пожалуйста, оставьте отзыв - порадуйте автора.

Иллюстрация к фику:

Когда Хенн Рау с его обычной назойливой непосредственностью попросился в гости к барраярскому императору, протокольная служба отказала ему не раздумывая. С монархом, кстати, не посоветовавшись. Аудиенция, да еще наедине, была бы для простого дипломата слишком большой роскошью - грубо говоря, раскрашенным рылом цетагандийский атташе по культуре не вышел. Эзар узнал, расстроился, что упустил такое развлечение, рыкнул на своих чиновников и приказал отыскать подходящий прецедент. Да поскорее.

Оказалось, цетагандийскому полковнику вполне по чину зайти сыграть с императором партию-другую. Дорка Справедливый, да не вертится он в гробу от поминания ежеминутно, еще до войны заложил основы барраярского валютного фонда, перекинувшись наедине в картишки с одним эскобарцем. Играл ли он честно, история умалчивает, но десять тысяч бетанских долларов выиграл.

Вопрос, во что играть, сразу стал предметом оживленных дискуссий между Эзаром и его давним знакомцем. Шахматы Эзар отмел под предлогом "негуманно", играть в кости Рау сам великодушно отказался, сославшись на то, что его везение выше среднестатистического, покер предоставлял его замаскированной гримом физиономии неоспоримое преимущество, а мудреную цетагандийскую головоломку с шариками и рычажками уже восьмой час подозрительно изучали ребята Негри, пыхтя от усердия. В результате сошлись на самом обычном подкидном дураке.

- Дурак, да еще подкидной... - мялся Рау, почему-то с недоверием поглядывая на окно. - А это не слишком опасно? Третий этаж все-таки.

- Не бойся, - пообещал Эзар, распечатывая колоду. - Ты персона уникальная, такими не разбрасываются.

Рау приосанился.

- Так, на что играем? - уточнил Эзар. - На деньги не буду. Это будет какой-то чертов политический казус, если император Барраяра возьмет деньги у проклятых цетагандийцев.

- А почему это ты у меня? - обиделся Рау. - Я, знаешь, не против выиграть.

- Тем более. В казне и так мышь повесилась, а император тратит деньги на цетагандийцев. Проклятых же. - Он обвел Рау взглядом и добавил безжалостно: - Причем смазливых.

- И ничего у меня не смазано! Я гем-грим всегда аккуратно накладываю. Или ты имеешь в виду нечто более пикан...

- Стоп, - твердо сказал Эзар. - Проехали. Это была шутка относительно твоей несуразно миловидной внешности.

- О, рад, что кажусь тебе привлекательным... Значит, мы можем сыграть на желание.

- Какое такое желание? - неодобрительно переспросил Эзар.

- На плотское, на какое же еще.

Император икнул:

- И как ты себе это представляешь?

- Если я выиграю, то разделю с тобой подушку! - гордо сказал Рау. - А если выиграешь ты, ну, ты разделишь подушку со мной.

- Нет уж, мне мои подушки нужны целыми и делиться я ими не собираюсь, - проворчал Эзар. Он посмотрел на перекошенные от разочарования линии фиолетового с оранжевым грима и сжалился: - Можем сыграть на раздевание.

- Если ты выиграешь, ты меня раздеваешь?

- Вот еще. Сам, все сам. - Эзар вспомнил свои давние труды по распаковке цета и решил, что больше такого не потянет.

Рау вздохнул.

- Ладно, - сказал он кротко. - Давай, бросай своего олигофрена.

Первый кон Эзар выиграл подозрительно легко. Конечно, Рау есть Рау, и когда раздавали ум, то он явно побежал любоваться на какой-нибудь особо красивый закат - или особо симпатичную задницу. Но и сам Эзар сейчас так крепко задумался, что же за холера заставила его давнего знакомца просить о личной аудиенции, что чуть козырного туза десяткой не побил.

- Твоя взяла, - цет сдернул с руки браслет и картинным жестом бросил его на пол. Металлическая штуковина покатилась с неожиданным грохотом и звоном, и за дверью кто-то сдавленно охнул.

- Все нормально, не дергайся, - произнес император громко и членораздельно. Некто за дверью притих.

- А я и не дергаюсь. - простодушно сказал Рау. - Я ерзаю. Это у тебя тут стулья неудобные.

- Неудобные! Видел бы ты мою парадную тронную табуретку...

- Табуретку? Зачем?

- А это я так пошутил однажды, понимаешь, - тоскливо вздохнул Эзар. - Оказалось, мои графы шуток не понимают, дураки такие...

- Подкидные?

- Я тебе не Безумный Юрий, - отрезал император. - Кстати, ты снова продул.

Второй браслет, грохоча, покатился за первым. За дверью чем-то заскрипели - возможно, зубами.

- Кто это там? - опасливо поинтересовался цетагандиец. Будто сам не понимал.

- А, это мои орлы из СБ... Ты просил аудиенцию наедине? Просил. Вот мои СБшники теперь и прячутся за дверями и нервно грызут косяки, пока Мое Величество сидит с тобой один на один.

- Как интересно, - удивился Рау. - Вот откуда эта замечательная резьба по всему дворцу... А у нас косяки курят. И орлов кормят, чтобы не ели что попало.

- Ты похоже, уже накурился... Ну кто бьет даму валетом?

- Ну... не знаю. Он как-то посимпатичней.

- Только ты опять проиграл, эстет. Смотри, без штанов оставлю. Впрочем, оно в традиции. Сколько вы спустили на той войне, небось, половину годового дохода с планеты?

Рау задумчиво почесал в затылке.

- Не знаю... Я в экономике как-то не очень. Я же атташе по культуре, не забыл?

В его голосе звучало такое наивное простодушие, что Эзар не выдержал:

- Да, кстати, я все хотел спросить тебя, чем ты занимаешься. Я собственные перчатки съем, если ты занят тем, чем... ну чем они обычно заняты, эти атташе.

У самих барраярцев штатным шпионам в посольствах чаще давали должность протокольного офицера, но эти цеты - такие эстеты...

- Ну, всякое, то да се... Ва уефесу! - неразборчиво выдал Рау, стаскивая через голову накидку.

- Чего?

- Путешествую, говорю! Смотрю разные миры, - объяснил он, пока Эзар раздавал карты. - Чаще за казенный счет, но как случится. Вот на Бете мне не понравилось: жарко, за билет пришлось платить самому, да и народ какой-то застенчивый. Хочу на Эскобар еще слетать, к старым приятелям...

Полковник Рау - координатор межпланетной разведывательной сети? Нет. В голове это не помещалось так же, как не помещается в кабину флаера лошадь. И все же... За что-то ему дали полковника? Эзар так мучительно задумался над этой мыслью, взрывающей всю его картину мира, что очередной кон прошел почти в молчании, и в дураках неожиданно остался сам барраярский император. Пришлось исполнять уговор.

- Эй, погоди, - всполошился Рау, - не знаю, чем обычно занимаются посольские атташе, но не надо есть галантерею!

- Думаешь, я совсем свихнулся? - удивился Эзар, кидая на пол пару парадных белых перчаток и обещая себе, что дальше будет внимательнее. - Одно очко за тобой. Продолжаем.

Императорское слово крепко, и больше он не проигрывал. Но так же крепко оказалось и упрямство полковника Рау, который всю игру болтал о чем угодно, только не о цели своего визита. Эзар успел выслушать декламацию плохой поэзии, узнать, что полковник прискорбно бездетен, убедиться, что тот предпочитает синие носки в белый цветочек и до сих пор неплохо сложен, ознакомиться с сомнительной цетагандийской пословицей, согласно которой "мужчину красят четыре драгоценности: серебро на висках, золото в кармане, глаз-алмаз и нефритовый стержень в штанах"...

Верные СБшники за дверью шумно дышали в щель и переминались так, что скрипели половицы по всему коридору. Чутье их не обманывало - императору грозила гибель: он чуть не помер от любопытства, гадая, что же привело цетагандийца сюда.

Когда счет достиг разгромного "восемнадцать : один", на Рау оставались одни лишь элегантные подштанники.

- Ну что? На следующем кону портки снимешь или грим смоешь? - поинтересовался Эзар язвительно.

- Штаны, - пообещал Рау и для верности взялся за завязку пояса. - Пусть я и побежден, но ведь благородный победитель позволит мне сохранить лицо?

Эзар застонал и бросил карты на стол.

- Прекрати этот стриптиз, - попросил он почти жалобно. - Ты можешь, наконец, нормальным языком сказать, зачем ты ко мне напросился?

- Соскучился, - с готовностью предложил Рау. Но, наткнувшись на нехороший императорский взгляд, оперативно поправился: - Ну, не только. Ты никому не расскажешь, а?

- В газете прикажу опубликовать, на первой полосе, - буркнул самодержец, но быстро спохватился: - Нет, это не такой барраярский обычай, только ради бога, не переспрашивай!

- Ты, как человек честолюбивый, должен меня понять. В посольстве меня почему-то не принимают всерьез, а я уже не молод, - потупясь, сообщил Рау. - А за такую крутую аудиенцию они будут просто обязаны мне повысить ранг. Нового звания, конечно, не дадут, но к гриму добавят еще один завиток, вот здесь. Знаешь, - прибавил он доверительно, - этот завиток так чудно скроет возрастные морщинки...